Судьбы некоторых людей – готовые сюжеты для кино и художественных произведений
Автобиографичная повесть фроловчанина, ветерана органов внутренних дел Василия Федоренко появилась на свет благодаря его дочери, попросившей изложить на бумаге всё, рассказанное отцом. Проба пера удивила нашу редакцию красотой слога, колоритностью образов, глубиной размышлений. На стр. 4 мы публикуем отрывок из неё. Полностью объёмное произведение планируется разместить на сайте Проза ру. Повесть Василия Федоренко открывает наш творческий проект для всех фроловчан «Рукопись жизни». Сейчас представляем первого автора.
…До 20 лет был убеждён, что я — цыган. Конечно, находились те, кто намекал мне, что я другого рода. Но не верил. У меня, как и у отца, была родинка в области лопатки, мать меня ею очень убеждала. А то, что светлокожий и голубоглазый, так это обычное дело для так называемых русских цыган.
…Мать призналась, когда я пришёл из армии: «Сынок, не могу больше носить это в себе…». И рассказала, как они с отцом не могли иметь детей, какой это было для них трагедией. И Бог послал им меня в селе Ладовская Балка Ставропольского края, где остановился на время табор. Как это было, описано в моей повести. Скажу лишь, что обращался с запросами в сельсовет. Сначала пришёл ответ, что истории о передаче ребёнка цыганам там не знают. Но потом мне написала одна пожилая женщина: «Наверное, вы тот младенчик Серёжа…». Её история совпадала с маминой. Я ездил в село, нашёл своих братьев, которых воспитали также другие семьи. И даже был в том самом доме, из которого вынесла меня бабка молодой цыганке… Родом-то я оказался из ставропольских казаков.
…Кочевал с отцом и матерью на повозке до 1956 года. Потом вышел Указ Хрущёва о приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством. Цыганские семьи переходили на оседлый образ жизни: сдавали в колхозы своё имущество, их обеспечивали жильём. Мы остановились в Средней Ахтубе. Отец был кузнецом, у него были золотые руки, он мастерил такие вещи, что председатель колхоза не мог надивиться: «Иосиф Михайлович, может, ты и серебряный рубль выковать можешь?». Мать великолепно пекла. У неё были свои рецепты разного теста. В 60-х годах в Волгоград на тракторный завод приезжал Никита Сергеевич Хрущёв, и моей матери Наталье Павловне поручили печь для него каравай. Её сфотографировали с этим караваем и поместили снимок в центральную газету «Волгоградская правда».
…Что отличало меня от цыганских детей? Я искал уединения, мне всегда хотелось иметь свой уголок. Тянулся к книжкам, которые все мои двоюродные и троюродные братья и сёстры, постоянно у нас гостившие, совсем не ценили. Как и взрослые. Думаю, у цыган (в большинстве своём) за тысячелетия атрофировалась функция мозга, которая отвечает за образование, жажду знаний, их мозг отсеивает «ненужную» информацию. Помню свою первую книгу из библиотеки. Она называлась «Синий лён» (о цветке льна), почему-то она очень привлекла меня. Принёс домой, думал, почитаю. А дома – куча гостей. Смотрю: папиросы крутят. Из листов «Синего льна»… Одна обложка от книжки осталась… Ребятня ломала мои карандаши и рвала тетрадки. Но я не мог ни жаловаться, ни плакать. Отец был очень суровым, жестким и даже жестоким человеком. Я его реакции очень боялся. Хотя отец, как потом рассказала мать, втайне от всех мечтал, чтобы его сын, когда вырастет, ходил в рубашке и в галстуке, стал интеллигентным человеком.
…Единомышленника и учителя я нашёл в деде Даниле. Старый цыган с парализованными ногами и руками был интеллектуалом. За годы тюрем он очень много прочитал. Благодаря ему я узнал о «Трёх мушкетёрах», «Человеке, который смеётся»… Дед Данила заразил меня чтением.
…Во Фролово мы с матерью переехали после смерти отца – поближе к её родственникам. Как нас встретили, лучше не рассказывать. Но несмотря ни на что, мать всех принимала, угощала, даже заселила в большую часть дома, который мы здесь купили. Я вспоминаю её с огромной любовью, теплотой и благодарностью.
…Не во всём я оправдал материнские надежды. Была у меня с детства нареченная невеста цыганочка Тоня. Я на ней не женился. Умоляла мать не ходить в армию, а я, как только исполнилось 18 лет, был на призывном пункте (кстати, служба мне очень нравилась, одним из первых стал старшим наряда). Вопреки воле матери, учился на помощника машиниста. Она не хотела от себя отпускать никак. Но мечту отца о рубашке и галстуке, можно сказать, исполнил. С детства, как это не удивительно, учитывая среду, в которой я рос, мне хотелось защищать слабых, обманутых, бороться с преступностью. И я пошёл работать в милицию. Начинал с ППС (в Волжском), потом работал в дежурной части. Во Фролово стал кинологом. Была у меня замечательная овчарка Терри, которая помогла раскрыть не одно преступление. Все магазины в районе я заблокировал специальным препаратом – при любом проникновении в них обувь злоумышленника «пачкалась» и держала специфичный запах около недели, а также светилась (для доказательства) в инфракрасном излучении. За отличную службу получил в награду часы от генерала Иванова. После окончания Высшей школы милиции стал участковым. Думаю, многие жители Арчединского сельского поселения меня помнят. Транспорта у меня не было, и я ездил на кобыле, в телеге с сеном. При этом всегда только в белой рубашке (у меня была целая коллекция парадных рубашек — многие сотрудники их терпеть не могли, а я с удовольствием их носил). Подшефный участок был очень большим – 11 населённых пунктов.
…В годы перестройки из милиции ушёл (не все новые правила соответствовали моим убеждениям). Пробовал себя в предпринимательской деятельности – открывал кафе, занимался автоперевозками. Но то ли я не бизнесмен по природе, то ли мои идеи были слишком ранними для того времени.
…Много лет говорю я только на русском языке. Но часто ловлю себя на мысли, что думаю на цыганском. Далеко не всё в цыганском народе понимаю и принимаю, но я благодарен тем людям, которые меня вырастили. Сегодня в моём доме есть небольшая комната, где развешаны фотографии моих родных. Каждое утро я захожу к ним поздороваться.
Лариса Косьян.
ОТРЫВКИ ИЗ ПОВЕСТИ
Будулай казачьего рода
…Ни исправить, ни изменить тех событий невозможно. Плохо то было или хорошо, не мне судить. Я знаю точно, что плохого или хорошего в жизни человека не бывает. Происходящее событие — просто происходящее событие, и не более того. Такое событие, как восход солнца, для ночного сторожа — это хорошо, он сменится и пойдет домой, а для того, кому надо идти на работу с восходом солнца, хочется, чтобы восход задержался ещё на часочек. Но солнце всходит не потому, что кому-то пора на отдых, а кому-то на работу, кому-то хорошо, а кому-то плохо, а просто всходит. Это событие означает приход нового дня, и не более того. На этом примере можно убедиться в правоте данной формулы, стоит только подставить другие значения в «икс плюс игрек равно зет».
…Благодатная земля этого края рано весной ждет своих крестьян. Она готова принять в своё лоно семена разных культур, чтобы осенью вернуть щедрым урожаем. Вот именно в это время в хутор со сложным названием Ладовская Балка въехал табор цыган. Табор небольшой — четыре подводы. Этот табор, перезимовавший, может быть, самую неудачную зиму, пытался почему-то перебраться из хлебосольного Ставрополья куда-то в район Среднего Поволжья. Такому решению трудно найти объяснение с точки зрения человека оседлого, живущего в своём доме, имеющего работу, своё хозяйство. Что же касается кочевого племени цыган, то у них своя логика выбора места жительства. Чаще всего они уезжали из тех мест, где совершали те или иные беды. Проще говоря, они, набедокурив, например, украв в колхозе лошадей или какую-то другую живность (чаще всего мелкую: кур, гусей, но если удавалось, то брали и коров, и молодняк, а самые отчаянные головы и сельмаги грабили), боясь преследования хозяев, бежали как можно дальше. А на самом деле за эти «шалости» их никто не преследовал, не было смысла гоняться за одним табором, если завтра приедет другой. А потом, что греха таить, многие селяне ждали приезда очередного табора. Председатель колхоза надеялся заполучить хорошего кузнеца, необходимо было оттянуть лемеха и зубья борон, подготовить мелкий сельхозинвентарь: лопаты, тяпки, грабли, сеялки, веялки, да мало ли в колхозе какого кузнечного ремонта. Но больше всех табор с нетерпением ждали и с радостью встречали русские женщины, колхозницы. Каждая свято верила, что цыганка придет именно к ней и за маленькую толику, в виде полмешка картошки, утки, а лучше гуся, хорошего шмата сала или курочки (уж очень муж цыганки любит курочку варёную), и вот за этот, в общем-то, бесценок, цыганка погадает на картах или по руке и расскажет (и откуда она только это знает), как зовут хозяйку, сколько ей лет, кто муж и сколько детей, в кого она была в молодости влюблена, почему вышла замуж не за того, а за этого…
Табор остановился на краю села в нескольких метрах от крайней избы — это был флигель о двух комнатах с русской печью и холодным чуланом…
…Старшим из мужчин был дед лет 60-65, высокого роста, худощавый, с обветренным скуластым лицом, давно забывшим, что такое улыбка, еще с сильными, жилистыми, с мозолистыми ладонями руками, умеющими хорошо выполнять тяжёлую крестьянскую работу. Он был хорошим исполнителем: сказали — сделал. Не любил он конфликтовать или спорить, а тем более высказывать своё мнение… Главой семьи была бабка лет 55: под стать деду высока, стройна и даже в свои годы не утратившая женской красоты. Сухое чуть вытянутое лицо имело приятный загар, который нельзя получить ни в Турции, ни в Греции, а только работая на колхозном току, вороша и подкидывая деревянной лопатой золотое зерно. Волосы когда-то цвета вороного крыла покрыла лёгкая седина, глаза настолько были черны, что, казалось, они без зрачков. Строгий пристальный из-под густых бровей взгляд никому не давал шанса оспорить её решение. Была у этих супругов единственная дочь-красавица Люба.
«Любе кормить маленького было некогда, целыми днями работала, почту носила, а бабке и «те двоя» надоели… А этого — в посылочном ящичке — если не кормить, то так в ящичке можно и закопать. Доча, если нужно, ещё родит: только кому это нужно? Ещё ни один папа не объявился, а мог бы хоть одного забрать, ведь отец всё-таки, родная кровь», — так думала бабка, процеживая молоко от только что подоенной ею любимой Бурёнки.
Надо сказать, что третьего сына Люба назвала Серёжей, то есть «высокочтимый», «ясный». И вот с таким именем он лежал в посылочном ящике на грязной вате со стеклянным пузырьком, в котором было разведено сухое молоко холодной водой…
…Наталья родилась и выросла в полноценной цыганской семье, где кроме неё было ещё три сестры и четыре брата. Играла только с пацанами в мальчишеские игры, не боялась участвовать в драках, не плакала, когда появлялись синяки и ссадины. Отец ласково звал её чертом в юбке. …Убежала она от отца с матерью к Сюрке, так появилась новая кочевая семья. Молодой муж тоже был настоящий цыган, потомственный кузнец. Он старался жить и содержать семью не лихостью, а работой. Нанимался кузнецом, а кузнец он был, надо сказать, от Бога… Лошадей ковал так, что вода между подковой и копытом не протекала, чем неоднократно выигрывал споры. Изготавливал сам подковы, шиновал колёса телег. И всё это он делал безупречно. Соответственно, ему хорошо платили за выполненную работу, поэтому молодая семья не бедствовала, жила в достатке. Повозка у них была новая, колёса перебирал сам, не боялся, что в дороге сломаются. Он единственный из табора, кто в прошлом году въехал в тот хутор на зимовку на исправной телеге и здоровых лошадях. …Казалось бы, что ещё нужно молодой семье, вот так успешно начавшей совместную жизнь. Но, как часто бывает в жизни, в бочку мёда обязательно должна попасть ложка дёгтя. Вот и в этой семье была трудноразрешимая проблема. Дело в том, что Наташа, по каким-то женским причинам не могла иметь детей, а и ей, и её мужу очень хотелось ребёнка. Она хотела дочку, помощницу, а муж — сына, продолжателя рода, потомственного кузнеца. Сюрка не сомневался, что он из парня сделает настоящего мастера молотка и наковальни. Передаст ему свой опыт, свои знания, будет им гордиться на старости лет, но втайне от всех, глубоко в душе, он вынашивал мечту дать сыну хорошее образование, чтобы он стал начальником. Носил костюм, белую рубашку с галстуком и сидел в кабинете…
…Во дворе бабка что-то разводила в железной кружке. Возле неё на пороге стоял пустой пузырёк, рядом лежала детская соска. Бабка повернулась на стук, увидела цыганку, недовольно буркнула: «Уходи, у нас для тебя ничего нет». Наташа, увидев пузырёк и соску, спросила: «У вас есть маленький ребёнок?». Бабка медленно выпрямилась во весь свой гигантский рост и сказала: «Да, есть». В её глазах появились одновременно тревога, беспокойство и надежда. Она с невероятным для неё проворством пригласила, чего никогда не было, цыганку во двор, а затем в дом. Видимо, предчувствуя и радуясь где-то глубоко в душе возможности избавиться от этого ящика и мальца в нём, как радуется больной, которому удалили, беспокоящую его болячку. Бабка рукой указала цыганке на печь с ящиком. То, что увидела молодая женщина, повергло её в ужас.
Забегая вперёд, скажу: через много-много лет, рассказывая Серёже этот момент, Наталья Павловна всегда плакала. Увидела она вот что. На печи стоял посылочный ящик, а в нём лежал ребёнок. О том, что он ещё жив, можно было судить по бьющемуся сердечку да тяжёлому прерывистому дыханию. Послеродовую слизь с него не стёрли, и она высохшая, как картофельная очистка, свисала с тельца в разные стороны. Этой же засохшей слизью был закрыт носик, поэтому ребенок дышал только ртом. Вся полость рта и язычок были сухими и потрескавшимися, такими же были и губы. Ручки были вытянуты вдоль тельца и не шевелились, ножкам не хватало длины ящика, они были согнуты в коленях, видимо, от неудобной позы и длительного лежания они посинели…
…Вышла Наташа из дома с гордо поднятой головой. Слёзы на щеках, белозубая улыбка и радость в глазах говорили о том, что эта женщина безмерно счастлива: она стала матерью. Муж забрал с порога пустой пузырёк, соску и бидончик с молоком, и они молча, втроем, вышли за калитку. Так судьба Серёжи сделала крутой вираж, на котором он сменил не только маму, папу, родных и близких, но и имя, фамилию, возраст, дом, малую родину и всё, что имел. Он стал другим человеком. Он заново родился…
Василий Федоренко.
Люди разных профессий, в разном возрасте открывают в себе творческие способности. Если с вами такое произошло, приносите, присылайте в редакцию свои истории из жизни.
Отправить ответ