Я счастливый человек

Людмила Чернецкова — о том, как не стала учителем, как потеряла зрение, о том, что никогда не видела Дон, но всегда любила и продолжает любить жизнь

…Родилась я за 4 дня до войны. В Сталинграде. Папу забрали на фронт, он погиб в 1943-м на Курской дуге. Мама осталась одна с тремя детьми.

Мама рассказывала, как немцы бомбили Сталинград, и снаряд попал в наш дом. Она скиталась с нами по убежищам. А потом из Сталинграда 2 месяца шла через сёла в Терновку, где жила её мать. Меня она привязала к груди, а старшенькие шли рядом… Когда добралась до Терновки, мать её не узнала…

13 ноября – Международный день слепых

То, что вижу не так хорошо, как другие, обнаружилось в школе. Я не могла разглядеть слова на доске — строчки расплывались. Подружки советовали: «А ты раскрой посильнее глаза и всматривайся». Мне приписали очки. Но я их очень стеснялась и в школе снимала.

Учиться старалась хорошо, потому что мечтала стать учительницей начальных классов. После окончания школы поехала с подружкой поступать в педучилище. Там меня попросили наиграть на пианино «Во поле берёза стояла…». Спеть я могла, но инструмента не знала. И меня не приняли. Это была такая обида! Окончив курсы продавцов, я пошла работать в магазин. А потом устроилась в почтовое отделение. Почтальоном проработала 27 лет. И вы знаете, как я любила свою работу! Всегда в движении и в общении с людьми. Меня люди ждали, радостно встречали. Я несла им письма, газеты, журналы (тогда очень много выписывали журналов – «Крестьянку», «Здоровье», детские, литературные…). Сумка весила 17 килограммов, нелегко было. Но как я скучала по этой сумке, когда меня перевели оператором в почтовое отделение на вокзал, скучала по своим родным адресатам.

Совсем лишилась зрения в 46 лет. Тяжело было с этим смириться. Но со мной рядом были мои родные – муж, дети, свекровь, мама. Они не давали мне чувствовать, что я какая-то не такая. С мужем вместе мы варили щи – он начистит, помоет овощи, а я крошу. Подруга моя всё удивлялась, как я управляюсь – и полы помыть, и пыль везде вытереть, и постирать. «Но руки и ноги-то у меня есть. Жить-то надо. И жить-то хочется», — говорила я. Постепенно приняла свою слепоту как данность. Пусть мои глаза не видят, но мне столько Бог дал в этой жизни! У меня был прекрасный, заботливый муж (прожили вместе 57 лет), у меня двое замечательных сыновей, благодаря которым появились в нашей семье мои дочи (только так я называю своих снох), чудесные внуки. У меня есть подруга, с которой я дружу уже 50 лет. Я счастливый человек.

Общество слепых появилось в моей жизни в 1993 году — мне прислали оттуда пригласительную открытку. И жизнь моя забурлила! У нас был свой народный хор, руководил которым Николай Григорьевич Гребнёв. 45 человек в хоре! Мы выезжали на Дон, пели, плясали, отдыхали там с ночёвкой. Я Дон глазами не видела никогда. Но всей душой ощутила его прохладу и красоту. Наш хор снимали на камеру. Внук радовался: «Баб Люсь, мы тебя по телевизору видели!».

Когда общество возглавила молодая, энергичная, грамотная Светлана Ушакова, она стала организовывать тематические встречи – День поэзии, День урожая… Библиотека проводила интересные мероприятия. У нас проходили чаепития, мы отмечали дни рождения. Как сегодня этого не хватает! Пандемия закрыла нас на замки. Очень жду, когда всё наладится.

Много лет водила меня в общество, пела там со мной в хоре моя подруга Нина Сергеевна Бурова, которая проведывает меня, звонит. Я ей так благодарна!

Мои умные приспособления – говорящие часы и тонометр, радио, трости с отражающими элементами. А ещё у меня весь двор в верёвочках. Родные придумали для меня. С помощью них я гуляю по двору.

Часто повторяю: «Слава тебе, Господи, за всё!».

Лариса Косьян.