Время вспомнить

День Победы. В это время наиболее остро приходят воспоминания о родителях и близких родственниках – участниках той тяжёлой войны.

Моя мама Ирина Васильевна Панова (Абрамова) родом из Карелии. С первых дней войны райком комсомола направил Иру на Карельский фронт. Сначала работала на строительстве дорог и аэродрома, с октября 1941 года – в эвакогоспитале в г. Беломорске. Госпиталь принимал раненых со всех направлений Кировской железной дороги. Ира работала санитаркой в хирургическом отделении. В ее первый рабочий день в госпиталь привезли 350 раненых, их нужно было обмыть, перевязать, накормить. Все были неходячие – раненные в грудь, ноги, живот. Девушки-санитарки носили их в палаты на больших самодельных деревянных щитах. Мыть сначала стеснялись, да куда деваться… Постоянные стоны, крики, просьбы: «Сестрёнка, помоги», «Сестрёнка, переверни», «Сестрёнка, пить», «Сестрёнка, судно»… Главным было как можно быстрее облегчить их страдания. Работали по 12 часов в сутки. Как и другие сотрудники госпиталя, Ира сдавала кровь для раненых.

Зимой 1942-го возникла угроза эпидемии, и нескольких девушек, в том числе Иру, направили работать в прачечный отряд в г.Сегежа. Работа тяжёлая. На каждого красноармейца в неделю должно быть постирано три килограмма белья. Стирали вручную, на стиральной доске. Стояли у корыта по 12 часов. Основные средства – кипячение в хлорке или в щёлоке. Но они немилосердно разъедали руки. Нательное белье скребли от гнид ножом. Полоскали в ледяной воде — а это север. Отсюда — регулярная простуда, руки постоянно набухшие, красные, со вздутыми венами, кровавыми мозолями, растертые до живого мяса.  К этому невозможно было привыкнуть, только страшная усталость от непосильной работы помогала забыться. В прачечном отряде Ира проработала более двух лет. До конца жизни пальцы её были узловаты и не гнулись от артрита.

В марте 1944-го Иру снова направили санитаркой в эвакопункт на станции Романцы. Он обслуживал 19-ю армию, воевавшую в Заполярье. Ире часто приходилось встречать на вокзале эшелоны с фронта и доставлять в госпиталь тяжелораненых солдат. Везли на санитарных машинах, зимой на санях. Часто под немецкими бомбёжками. Не раз бомбили и сам госпиталь. После сигнала «воздушная тревога» рядом с тяжелоранеными бойцами, которых нельзя было унести в бомбоубежище, оставались дежурная медсестра и санитарка. Вой сирен и грохот от бомбежек часто снились Ире и после войны.

7 октября 1944 года войска Карельского фронта перешли в наступление. Раненые в боях поступали сотнями. Ситуация осложнялась наступившими холодами — было немало обмороженных партизан и солдат. Мест в маленьком госпитале не хватало. Медики работали круглые сутки. Ира и другие девушки-санитарки ночью дежурили в палатах, днем стирали перевязочные материалы, раздавали лекарства, делали уколы, мыли и кормили больных. После подписания перемирия в сентябре 1944 года Финляндия вышла из войны. Карельский фронт и эвакопункт были расформированы.

В ноябре 1944 года Иру направили в армейский полевой госпиталь, обслуживающий 49-ю армию 2-го Белорусского фронта под командованием К.К. Рокоссовского. К месту службы она добиралась в военном эшелоне. Поезд проезжал через освобожденную Белоруссию. Больно было смотреть на сожженные деревни и разрушенные города, людей почти не было видно.

В ноябре началось наступление в Восточной Польше. Полевой госпиталь располагался в палатках в лесу или в землянках. Спасенных с поля боя солдат врачи часто оперировали в полевых условиях, иногда и под открытым небом. В палатках, как всегда, — стоны, крики, кровь… Как хотелось всех утешить, защитить, облегчить боль и страдания.

При этом Ира была веселушка, умела и любила петь. Когда была возможность, управившись с делами, садилась в уголок и начинала петь. Она знала русские, карельские, финские и украинские песни. В палатке все сразу замолкали, наступала тишина, только было слышно, как в операционной стукают об ведро извлекаемые хирургом пули. Девчонки-санитарки и раненые старались подпевать. «Ира, ты лечишь бойцов лучше, чем все наши лекарства», — шутил начальник госпиталя Иосиф Соломонович Гусинский.

16 апреля 1945 года началась Берлинская операция. Поток тяжелораненых в госпитале увеличился. Сколько крови пришлось отмыть с них в эти дни, сколько криков и стонов услышать, скольким солдатам закрыть глаза… Тяжело было умирать в последние дни войны, уже в покорённом Берлине. В День Победы, 9 мая 1945 года, госпиталь продолжал принимать раненых. В этот день поступило 420 человек.

После дежурства Ире с подругами разрешили прогуляться по Берлину. Он был сильно разрушен. Девушки побывали у Рейхстага — кто дошел до Берлина, все старались расписаться на его стенах.

 

После Победы Ира вернулась в Карелию. В 1947 году ее направили на парад физкультурников в Москву. На трибуне — Сталин. Парад был многолюдный. Настоящий праздник торжества народа-победителя после кровавой войны.

 

В 1947 году Ира вышла замуж за пограничника Родиона Георгиевича Панова. В 1956-м они переехали из Карелии в город Фролово. Ирина Васильевна работала продавцом, потом заведующей магазином №15. Она всегда ждала День Победы и радовалась ему. Ее все поздравляли, звонили и писали родственники, фронтовые подруги. Мама надевала парадное платье с фронтовыми наградами. Во Дворце культуры для участников войны проводили праздничные встречи, накрывали стол, был концерт, танцы. А потом снова целый год она ждала этого праздника.

 

На фронтах Великой Отечественной войны воевали братья Ирины Павел и Максим, её родной дядя Михаил Валдаев и муж сестры Марии Николай Окулов.

Павел Васильевич Абрамов воевал на Ленинградском фронте, рядовой. Почти три года защищал Ленинград на знаменитых Пулковских высотах. Врагу так и не удалось прорвать там нашу оборону. Затем были бои за освобождение Прибалтики. Павел Абрамов награждён медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда». В ноябре 1944 года в Курляндии он погиб.

 Максим Васильевич Абрамов пошел на фронт в 1944 году, когда ему было 17 лет — сказал в военкомате, что ему 18. Участвовал в боях за взятие Нарвы, был ранен. В 1945-м воевал на Дальневосточном фронте. Во время одного из боев сержант Максим Абрамов с криком «Ура!» поднял свою роту на прорыв обороны японцев. В этом бою он получил сквозное ранение в щеку, пуля вышла с другой стороны, было выбито несколько зубов, но он остался жив. Награждён орденом Отечественной войны II степени.

 Николай Петрович Окулов служил в военной контрразведке Карельского фронта. Погиб в феврале 1944 года при захвате очередной финской диверсионной группы.

 Михаил Прохорович Валдаев в 1939 году принимал участие в советско-финской войне и прорыве неприступной линии Маннергейма. Во время Великой Отечественной войны служил на 1-м Белорусском фронте в должности командира взвода охраны мостов и переправ 39-го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона. Во время боев за взятие Берлина обеспечивал охрану технических сооружений, переправ и штаба батальона. Награждён медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды.

 

Папа Родион Георгиевич Панов родом из хутора Ендовский Серафимовичского района. Послужил и повоевал ещё до Великой Отечественной. Призванного в армию 6 сентября 1938 года, его вместе с другом Александром Шлыковым направили на службу в Монголию в отдельный автобронебатальон. Родион — механик-водитель танка БТ 7 — участвовал в боях за Халхин-Гол. В одном из боёв его танк подстрелили. Со стрелком они смогли выбраться из горящей машины, другие солдаты помогли добраться в безопасное место, прикрыли из миномета.

Наступление японцев остановили ценой высоких потерь. После освобождения Монголии Родиона перевели в г.Улан-Батор, в ноябре 1940-го демобилизовали.

А вскоре грянула Великая Отечественная война. Уже 25 июня 1941 года Родиона мобилизовали и направили на Карельский фронт. Район боевых действий представлял собой горную тундру с множеством озёр, труднопроходимых болот и обширных пространств, загромождённых валунами. Карельский фронт имел самую большую протяжённость среди наших фронтов Великой Отечественной войны – до 1600 км. Наряду с подавлением финских пограничных кордонов 72-й Калевальский пограничный отряд (затем полк) НКВД, в котором воевал Родион, обеспечивал охрану границы и тылов войск, боролся с диверсионными группами противника. Военный корреспондент П. Н. Лукницкий о специфике Карельского фронта писал: «Странная здесь, в этих лесах, война! Ни колючей проволоки, ни крепостей, ни длинных окопов, ни точно обозначенной линии фронта. Здесь иначе: передовая линия — это только условное пространство, на котором сосредоточены части, ведущие бои. Но передовая линия не тянется по всему фронту: обрывается то здесь, то там, сменяется лесом, болотом непроходимым, озерами с топкими, извилистыми, неодолимыми берегами. Однако непроходимых мест на земном шаре нет, и враг, как зверь, подкрадывается — «просачивается» — повсюду. Он ходит бандами, он вылезает на дорогу, перерезает ее и по-разбойничьи уничтожает попавшихся ему на этой дороге людей, сжигает их скарб и жилье. А войсковую часть он всегда стремится взять в кольцо, задушить петлей внезапного кругового нападения, лесным пожаром создать представление о безнадежности положения. Он чаще всего хочет напасть на штаб, на обоз, на маленькую группу бойцов, цинично не брезгует госпиталями».

Зимой 1942 года наряд погранотряда, куда входил Родион, во главе с опытным старшим наряда Виноградовым обнаружил следы прорвавшейся через государственную границу в сторону деревни Войница финской разведгруппы из 20 человек. 12 часов на лыжах шло преследование. Разведгруппа была уничтожена. За отвагу и умелые действия Виноградов был награжден орденом Красного Знамени, а отважные пограничники Осмоловский, Галушкин, Куклин, Овчинников, Панов и Полевой — медалями «За боевые заслуги». В другой раз Родион и пятеро пограничников во главе с начальником заставы старшим лейтенантом М.Т. Шмагриным встали на пути прорвавшей границу на участке соседней заставы вооруженной автоматами и пулеметами группы финнов. Начался неравный бой, смертельно был ранен Шмагрин, пограничники не отступили, преградив путь финнам вглубь советской территории. Здесь не проходило ни одного дня без боевых столкновений с вражескими войсками, разведывательными и диверсионными группами противника.

После расформирования Карельского фронта  в сентябре 1944 года Родион Панов в составе 72-го пограничного полка продолжал охрану советско-финской границы до конца войны.

После её окончания остался служить в Карелии. Помощник командира пограничной заставы в п. Туливара, затем командир группы катеров пограничной заставы в п. Реболы. В 1956 году Родиона Георгиевича демобилизовали. С семьей — женой Ириной Васильевной и двумя дочками Светланой и Эмилией – он приехал в родной казачий край, где жили все его близкие родственники. Обосновался в городе Фролово, работал в МЧС. Папа прошел две войны, воевал с японцами, белофиннами и немцами, горел в танке в Монголии, пережил бомбёжки немецкой авиации на Беломорканале, замерзал в Заполярье, в карельских снегах, после войны ему удалили одно легкое. Но был он всегда бодрым, энергичным, приветливым, заботился о каждом родственнике и всех друзьях.

 

Вместе с Родионом ушли на фронт старшие братья Иван и Захар, муж сестры Евдокии Савелий Кузнецов.

Иван Георгиевич Панов был призван в армию летом 1941 года. Участвовал в обороне Москвы, в боях за Вязьму и Тулу. Под Тулой Иван получил тяжелое ранение ноги, попал в госпиталь, был комиссован. До конца жизни хромал. Награждён орденом Отечественной войны I степени.                  

 

 

 

Захар Георгиевич Панов был мобилизован 19 декабря 1941 года. С января по июнь 1942-го воевал на Воронежском фронте. С июля 1942-го — на Сталинградском. Из наградного листа старшего сержанта инженерно-саперной батареи Панова: «Панов Захар неоднократно отличался храбростью и инициативой в боевых действиях за освобождение Серафимовича и Сталинграда. На его счету подорванный во время разведки немецкий танк и самоходная пушка. Он лично установил более 2 тысяч мин, снял 1800 мин противника, забивал сваи, всегда обеспечивал успех боевого задания». Награждён медалью «За оборону Сталинграда».

Из наградного листа старшего сержанта Захара Панова: «В апреле 1944 года Панову З. была поставлена задача подорвать железнодорожное депо, где была расположена пулеметная точка противника. Несмотря на сильный обстрел, Захар пробрался ползком ближе к цели, завел мотор «торпеды» (вагонетки, загруженной взрывчаткой) и направил её на депо. Депо взорвалось и рухнуло, завалило пулеметный расчет и взвод немецких автоматчиков. В результате Панов Захар дал возможность нашей пехоте двинуться вперед». За свой подвиг был награжден орденом Красной Звезды. За время войны Захар был дважды ранен, закончил войну в Польше в городе Вроцлав.

 Евдокия Георгиевна Кузнецова (Панова).  Во время наступления немцев на Сталинград хутор Ендовский не был оккупирован, он находился в тылу Сталинградского фронта. На территории хутора в здании школы располагался прифронтовой госпиталь, на юго-восточной окраине – военный аэродром. В 1942 году во время защиты Серафимовича и после, при подготовке к Сталинградской битве, через хутор шли колонны военных и техника. Немцы часто бомбили хутор. Евдокия с матерью Елизаветой Васильевной, как и все хуторяне, прятались в погребе. После бомбежек в окрестностях они находили раненных и убитых солдат. Раненым помогали, чем могли, или отправляли в госпиталь, убитых хоронили в братской могиле, которую вырыли рядом со своей хатёнкой. Сколько ещё солдат лежит в наших донских степях… В каждом хуторе и городе есть памятник погибшим, а наша степь — сплошная братская могла.

В 1943 году Евдокия получила извещение, что ее муж Савелий Федотович Кузнецов погиб в бою за деревню Выставки Калининской области.

После разгрома врага под Сталинградом Евдокию, как и многих девушек, направили в Сталинград разбирать завалы после немецких бомбежек. Работа была очень тяжелая. И физически, и морально. В конце дня спина не разгибалась, руки были в ссадинах и незаживающих ранах. А сколько трупов военных и мирных жителей подняли из-под завалов… Через 10 месяцев разрешили вернуться домой. Замуж Евдокия больше не вышла, жила с матерью, помогала братьям растить их детей. Все называли ее крёской, хотя крестила она только двух племянников. Спокойная, для всех приветливая, всем находила доброе слово и все тянулись к ней. Светлая память тебе, дорогая крёсонька.

 

Судьба нашей семьи тесно переплелась с судьбой страны. Родители и деды пережили Первую мировую войну, Октябрьскую революцию, голодные

1920-е и 1930-е годы в Поволжье, войну на Халхин-Голе, бои под Сталинградом и на других фронтах Великой Отечественной, смерть близких и радость Победы. Сегодня мы, их дети и внуки — инженеры, фермеры, экономисты, бизнесмены, строители, педагоги, фармаколог, психолог, архитектор, юрист и представители других профессий – живём и радуемся жизни, которую они нам подарили. Наше послевоенное поколение не знало, что такое война, не коснулись нас ни тяжесть тех грозных лет, ни нужда, ни голод. Но память о ней, основанная на воспоминаниях родителей, на документах, всегда будет в наших сердцах. Эта память должна остаться не только у нашего поколения, но у всех, кто живет и будет жить после нас.

Светлана Панова.