Ум и книги, вот и всё

Валерия Агеева – о ЕГЭ на 100 баллов, законах нравственности и пробе пера

Выпускница школы № 1 им. Горького Валерия Агеева сдала ЕГЭ по литературе на 100 баллов, по русскому языку – на 96. Девушка влюблена в русскую классику, сама чем-то похожа на литературных героинь ХIХ века, сочиняет рассказы и мечтает стать писателем. На её страничке в соцсети вместо привычных весёлых картинок можно встретить глубокие мысли: «Солнце всходит, даже если в него не верят и ругают его. Будьте солнцем», или: «Мир не разделён на хороших и плохих, в каждом есть и тёмная, и светлая сторона. Главное, какую сторону выбрал ты»…

– Лера, ты ожидала столь высоких результатов на ЕГЭ?

– В возможность набрать 100 баллов верила слабо, но готовилась усиленно, много критических статей прочитала, сочинений пробных написала. Задания, кстати, оказались легче, чем в тренировочных тестах.

– А по русскому языку всего 4 балла не хватило до 100. Не обидно?

– Одно предложение построила слишком сложно, нарушение внутренних связей в нём проверяющие сочли за речевую ошибку.

– Достоевский тоже писал длинными предложениями…

– Думаю, и у него проверяющие нашли бы к чему придраться (улыбается).

– Занималась с репетиторами?

– Нет. Только на уроках с учителем Светланой Александровной Лунёвой. Пользуясь случаем, хочу сказать огромное спасибо ей, а также Светлане Петровне Никоновой, которая вела у нас русский язык и литературу до 10 класса, Людмиле Геннадьевне Алпатовой, учителю начальных классов, которая научила читать и писать, и вообще всем педагогам нашей замечательной школы им. Горького. Конечно, моим родителям, которые помогали, поддерживали.

– Многие ученики сегодня довольствуются кратким изложением произведений. Ты школьную программу прочитала от корки до корки?

– Пропустила разве что батальные сцены в «Войне и мире» и «Тихом Доне»… Книги я очень люблю. В книгах хранится мудрость многих поколений. У нас вся семья читающая, дома большая библиотека.

– На твоей страничке в соцсети видела фразу из «Гарри Поттера»: «А что я – ум и книги, вот и всё!» Это и про тебя?

– Это про Гермиону Грейнджер, подругу Гарри Поттера. Я просто отмечаю фразы, которые нравятся.

– Какие произведения достались на экзамене по литературе?

– В первой части – Гоголевская «Шинель»: нужно было указать жанр, фамилию главного героя, соотнести цитаты с персонажами. Во второй части – незнакомое стихотворение, требовалось определить его размер. К счастью, оказался двухсложный (ямб) – в трёхсложных я путаюсь. Самая интересная третья часть, где писала сочинение на тему: «Милосердие в пьесе Горького «На дне».

– «Человек – это звучит гордо…»?

– Да, и поэтому человек не нуждается в жалости, жалость унижает, считает обитатель ночлежки Сатин. Странник Лука, напротив, уверен, что человеку необходимы утешение и сострадание.

– Ты на чьей стороне?

– Истина посередине. Сам Горький, кстати, не определился, на чьей он стороне.

– У тебя есть любимые авторы?

– Из современных – Дмитрий Емец, он пишет на нравственные темы в мифическом антураже, из классики – пожалуй, Достоевский, о котором мы уже упомянули. Хотя в последнее время стала нравиться вся русская классика, в ней глубокий духовный смысл.

– «В русской литературе герои идут к Богу или от Бога», – говорит профессор филологии Александр Ужанков.

– Совершенно верно. Почему, скажем, Раскольников после убийства старухи страдает и в конце концов признает, что убил себя, а не старуху? Его античеловеческая теория несостоятельна, потому что противоречит духовным, нравственным законам жизни.

– Знаю, ты сама пробуешь писать…

– Короткие рассказы. Фэнтези, мистика, сказки. Хотя начала работать и над более сложными формами. Темы вечные: борьба добра и зла, тьмы и света.

– Где их можно почитать?

– На сайте «Типичный писатель», но там я печатаюсь под псевдонимом Лили Вондер. (Для облегчения поиска мы разместили несколько рассказов Валерии на сайте нашей газеты. – Прим. ред.).

– Куда хочешь поступить, кем мечтаешь стать?

– Каждый абитуриент имеет право подать документы в пять вузов, в каждом из них — на три специальности. В этом, к слову, преимущество ЕГЭ. Хочу поступить на филфак, а мечта – стать писателем.

– Я желаю тебе успехов и надеюсь когда-нибудь почитать твои книги.

– Спасибо.

Беседовала Лидия Ларионова.

Под фото:

Валерия Агеева: «В книгах хранится мудрость многих поколений».

***

Проза Валерии Агеевой

Луч

Я проснулся от странных звуков. Словно капли барабанили по стеклу. Я встал и подошел к окну. Дождя не было, темное небо усыпали блестки звезд. Но звук усиливался. И тут черноту ночи над старым дубом в саду прорезала ослепительная вспышка. Я на пару минут потерял зрение и равновесие. Когда глаза пришли в норму я поднялся, включил компьютер и просмотрел запись ночной камеры видеонаблюдения. Ничего, никакого следа вспышки. Но показаться мне не могло.

Я вылез в окно и спустился по плющу в сад, успев заметить, что на обесточенном экране засветилась странная надпись.

Мокрая от росы трава холодила ноги. Под дубом я обнаружил слегка светящееся перо. Потом взобрался на ветки. Полазив некоторое время, я хотел уже спрыгнуть, но мое внимание привлек свет несколькими ветвями выше. Добравшись туда, я увидел чье-то тело. Я осторожно спустил его с дерева.

Это оказалась девушка. Ее кожа была неестественно бледной. Коротко, по-мальчишески, остриженные волосы, красивое лицо. Одета она была во что-то, бывшее некогда платьем. Но теперь ее одежда была сильно изорвана. Никаких повреждений заметно не было. Перевернув ее на живот, я обнаружил, что из лопаток торчат два коротких обрубка, поросшие светящимся, как то перо, пухом.

Я поднял девушку на руки, она весила всего ничего, и отнес в свой шалаш в дальнем углу сада. Там уж родители ее не найдут. Потом вернулся домой и тут же уснул.

Когда утром я спустился к завтраку, мама спросила:

— Ты опять ночью гулял в саду? И не вздумай лгать, я видела мокрые следы на полу.

— И компьютер ночью включал, — добавил папа. — Ты злоупотребляешь нашим доверием.

— Но мне было очень нужно, — попытался оправдаться я.

— И что означает эта надпись?

Мама показала блокнот, куда была в точности срисована надпись, появившаяся ночью на экране выключенного компьютера.

— Понятия не имею, — я пожал плечами.

— Чтоб это все было в последний раз, — пригрозил папа.

— Через час ты должен быть одет. Мы едем на вокзал встречать Маргарет и тетю Клару.

Маргарет — это моя старшая сестра. Я ее обожаю.

Вернувшись к себе, я оделся и отправился в комнату Мэдж. Там я открыл ее шкаф. Выбрал джинсы, майку и кеды — почему-то все черное. Потом взял со стола пару бутербродов и пакет молока и через свою комнату добрался до шалаша.

Девушка уже не была такой бледной, даже стала смуглой, и крепко спала.

Я осторожно потряс ее за плечо. Она открыла глаза. Они были такого пронзительного хрустально-голубого цвета, что я на мгновение даже зажмурился. Потом она села.

— Привет, — сказал я, стараясь вести себя бесшабашно.

— Привет, — ответила девушка со странным акцентом.

— Я Рэйнольд или Рэй.

— Мое имя — Луч.

Я предложил ей еду и одежду и вышел из шалаша, чтобы не смущать.

Вскоре ветки раздвинулись и я залез обратно.

Черная одежда, как я смутно подозревал, Луч очень шла. Правда, обрубки на лопатках слегка приподнимали майку.

— А что это у тебя на спине?

Глаза девушки расширились от ужаса. Она завела руку за спину и ощупала лопатки.

Потом закрыла рот ладонями в беззвучном крике.

— Мои крылья! — прошептала она, когда вернулся голос.

Я осторожно взял ее ладонь в свои, пытаясь успокоить, но Луч отшатнулась от меня как от сумасшедшего. Потом разразилась горькими рыданиями.

Я не знал, что мне делать. Ее плач могли услышать в доме и, к тому же, я не ожидал настолько бурной реакции.

Наконец, слезы иссякли. Луч отвернулась и зарылась лицом в мох, устилающий пол шалаша.

Я встал и пошел к дому. Папа и мама уже ожидали меня на крыльце.

— Немедленно причешись, Рэйнольд, — недовольно сказала мама, оглядывая мою взъерошенную шевелюру.

Папа вывел из гаража машину, и мы поехали на вокзал. Сразу подошла электричка. Из вагона вышла высокая сухая женщина с маленькой сумочкой — моя тетя. Кондуктор с виноватым выражением лица катил за ней чемодан. Что может быть хуже родной тети, особенно с диктаторскими наклонностями?!

Потом из другой двери вихрем вылетела Мэдж, как будто за ней гнались полтысячи гоблинов.

Тетя Клара неодобрительно взглянула на племянницу.

Мэдж пылко обняла всех по очереди, не исключая и тети.

— Маргарет, на мой взгляд, ты уже слишком взрослая, чтобы так себя вести.

Мэдж пожала плечами и подмигнула мне.

В присутствии тети Клары даже родители замолкали.

Через час после прибытия домой мама и папа уехали. Тетя Клара, как всегда во время ее приездов, принялась за уборку.

Мэдж уже собиралась включить компьютер, но я потянул ее в сад.

— Куда ты меня ведешь? — недовольно спросила она.

Добравшись до старого дуба, я усадил сестру на траву и вкратце рассказал ей события сегодняшних ночи и утра.

— Ты меня разыгрываешь? — Мэдж покрутила пальцем у виска.

Она всегда верила в сказки, но, конечно, не ожидала, что волшебство начнет происходить в нашем собственном саду.

— Нет, не разыгрываю, — рассердился я. — Тебе доказать?

Я подошел к шалашу и постучал по его стенке. Луч верно поняла меня и осторожно вылезла. Слезы на ее красивом точеном личике уже высохли.

— Вот, Мэдж, знакомься, это Луч.

— И что в ней особенного?

— Посмотри на ее спину.

Мэдж осторожно приподняла майку девушки и вскрикнула.

— Ты что — ангел?

Луч непонимающе взглянула на нее.

— Нет, я эллери.

— А как ты здесь оказалась?

Луч задумалась.

— Как я помню, тогда была гроза. Я летела над морем, и, наверное, в меня попала молния.. Прямо в крылья.

В ее глазах вновь показались слезы. Мэдж нежно обняла ее за плечи.

— Ты не знаешь, как мы могли бы тебе помочь.

Луч скрестила пальцы.

— Вроде бы знаю. Только мне нужно точное время моего попадания в этот мир.

— Это легко узнать, — сказал я.

Мы забрались в мое окно, и я включил компьютер. Вдруг Мэдж хлопнула себя по лбу и убежала.

Впрочем, она скоро вернулась с маминым блокнотом.

— Вот, — выдохнула она. — Что это значит, Луч?

Девушка осторожно взяла тетрадь в руки.

— Перемещение… эллери… имя Луч… возраст… 120 лет.

— Ты такая старая? — поразился я.

Луч улыбнулась.

— Мы растем медленно.

Я снова открыл вчерашнюю видеозапись. Внизу высветилось время 00:09. Луч вгляделась в нее. Ее лицо помрачнело.

— Дело плохо. Девять минут после полуночи. Не исключено, что здесь замешана не только гроза.

Она взяла нас с Мэдж за руки и потянула во двор, к дубу.

— Надеюсь, нам не надо дожидаться времени, — сказала моя сестра.

— Нет, — Луч была сосредоточена и серьезна.

Она начертила вокруг нас большой круг и стала тихо напевать что-то на странном языке, певучем, полном гласных и сонорных звуков.

Мир вокруг начал расплываться. Вокруг словно лопалась туго натянутая ткань. Через нее тут же устремлялся серый предрассветный сумрак.

Я закрыл глаза совсем ненадолго, потому что смотреть было, в общем, не на что. Но когда я снова открыл их, вокруг бушевало море, а мы стояли на крошечном островке, по сути скале, немного выступавшей из яростных волн. Моя одежда сразу стала влажной от брызг. Следующая же волна окатила нас с головой.

— Луч, у тебя есть выход отсюда? — крикнул я, стараясь, чтобы она услышала меня через шум. — Мы же простудимся насмерть.

Луч скрестила пальцы, и у нее за спиной вдруг взметнулись большие голубые крылья.

— А я считал, что у ангелов они белые, — сказал я.

— Я из гильдии посыльных, — ответила Луч, улыбнувшись. — А сейчас возьмите меня за руки.

Я хотел возразить было, что ее крылья не выдержат троих, но схватив ее прохладную ладонь, вдруг почувствовал, что быстро уменьшаюсь. Надо же! Прям как Алиса в Стране Чудес. Мне уже казалось, что или я, или мир вокруг сошел с ума.

Вскоре после превращения мне пришлось зажать уши руками, хотя это мало помогло. Ведь я стал меньше мыши, и для такого маленького существа, как я, грохот стал не просто ужасающе громким, а прямо таки невыносимым. Я не знаю, как у меня не лопнули барабанные перепонки.

На другой ладони Луч стояла совершенно ошалевшая Мэдж. Девушка засунула нас в карманы джинсов, оглядела себя, щелкнула пальцами, и одежда стала голубой, как и крылья.

Она снова летела над морем, как тогда, только теперь был день, небо сияло синевой, а с ней были ее новые друзья. Ориентиров в море не было никаких, но у Луч, как и у любого эллери, был внутренний компас. Она точно знала, что вскоре впереди покажутся белые скалы на берегу и крохотный рыбацкий поселок.

Я выглянул из кармана, когда перестал свистеть ветер. Луч сидела, болтая ногами над морем, на краю белой скалы. Совсем как в Дувре. Надо же.

— Можно вылезать? — крикнул я ей.

Луч беспечно улыбнулась и кивнула.

— Я все равно устала лететь. Дальше попробуем на лошадях.

Как только я оказался на твердой земле, тут же ко мне вернулся прежний размер.

Заметив дома, я вгляделся в них.

— Не похоже, что там есть транспорт.

— Всегда был, — безапелляционно заявила Луч.

Когда Мэдж пришла в себя, эллери спрятала крылья и одернула майку.

Мы спустились по узенькой тропинке к деревне.

На улицах было совсем мало людей: в основном – угрюмого вида мужчины в серой, просоленной насквозь, одежде, из-редка – женщины с измученными от забот глазами. На нас с Мэдж они косились, а глядя на Луч, светлели лицом и снова видели смысл в жизни.

Наша подруга, едва очутившись на площади, сразу направилась к темной фигуре напротив. Это оказалась хозяйка постоялого двора, смахивающая на отставную амазонку. Ее волосы, издалека седые, вблизи оказались просто светлыми, несмотря на годы.

— Снова ты, — усталый голос женщины был не враждебным, так она говорила скорее по привычке.

— Дайте нам, пожалуйста, троих лошадей, Ланна, — вежливо попросила Луч. — Мне, правда, нечем заплатить.

— Мне денег не нужно, — твердо ответила ей Ланна. — После того, как один из твоего народа спас мою дочь, я готова сделать для вас все.

Она провела нас к конюшне. Лошади меня удивили — я не ожидал увидеть здесь таких породистых красавцев.

— Тебе не кажется странным, — я дернул Луч за рукав. — Что здесь такие кони?

— Нет, — девочка-ангел покачала головой. — Это одно из мест тайных собраний Серого клана.

— И как же мы их возьмем — они же не наши? — Мэдж отдернула руку от серой кобылы, которую только что гладила по морде.

— Это не важно, — Луч ощупывала седло на гнедом жеребце. — Во-первый, клан не дорожит своим имуществом. Во-вторых, гильдия посланцев может бесплатно и безнаказанно пользоваться любым транспортом. Это негласный закон.

Как только деревня Лино осталась позади, я спросил:

— А куда мы едем?

— В Кентсберг — столицу Ордена.

— А что за Орден?

— Рыцарский. Охраняет мир в стране. Правда, сейчас мы едем по ничейным землям. Но это близко.

Местность вокруг навевала грусть — вересковая пустошь до самого горизонта. Мы держали путь, судя по солнцу, на юго-восток.

— Если ехать прямо, — Луч погладила своего коня по гриве. — То уткнешься в гоблинские горы. А за ними — кобольды. Приятного мало. Севернее их — мифические Северные Леса — оплот фей и белых волков.

Надо же — ни в одной книжке волки с феями не соседствовали.

— А Орден какой? — теперь вопрос задала Мэдж. — Человеческий? Эльфийский?

— Всех хватает, — Луч улыбнулась. — Но людей больше.

Пустошь как-то незаметно сменилась лугами, впереди зачернела полоска леса.

— Если лес — значит, это граница, — обрадовалась эллери и пришпорила своего коня.

Через четверть часа мы въехали в хвойный лес. Солнце почти не пробивалось сюда, только редкие пятнышки света, особенно яркие в полумраке. Здесь уже пришлось спешиться, потому что ветки нависали довольно низко.

Самое большее дней через пять мы будем на месте.

Меня удивляло, с каким оптимизмом относится к окружающему Луч с тех самых пор, как мы очутились в ее мире.

Несколько раз в отдалении среди стволов елей и сосен мелькала ослепительно белая шкура каких-то зверей, наверное, оленей. Рогатые белочки и бурундуки с красноватой шерсткой глазели на нас с веток.

Иногда мимо пролетали птицы со странными выростами на крыльях, похожими на веточки. Чаща была полна шорохов.

Однажды на поляне мы увидели одинокого всадника. Это оказался мальчишка, мой ровесник. Выглядел он совсем по-здешнему, но все-таки мне показалось, что он из нашего мира. Парень озирался по сторонам с видом первоклассника, впервые оказавшегося в зоопарке. Очевидно, он тут тоже недавно.

Встречаться с ним мы не стали — Луч не захотела прерывать его восторженного одиночества.

Следующей же ночью мы устроились на ночлег на маленькой поляне, которую пересекал говорливый ручей с усыпанным галькой дном. Костер догорал, сытный ужин закрывал мне глаза, как вдруг сзади, из глубины леса, донесся странный звук, напоминающий глухое шипение. Луч сразу вскочила.

— Вставайте, — приказала она шепотом. — Не время спать.

Мы отвели лошадей вниз по течению в небольшой овраг, где ручей разливался в маленькое озерцо. Привязав их и вымокнув по пояс, мы вернулись на поляну и притаились за толстыми деревьями.

Ждать пришлось недолго. И я, и Мэдж все время порывались спросить эллери, что случилось. но она только шикала на нас.

Но вот Луч крепко стиснула наши ладони.

На прогалину вышла темная фигура. Луна скрылась уже за горизонтом. Насколько можно было разглядеть при свете звезд, это была высокая темноволосая женщина в сером плаще. На обнаженной шее покачивались три когтя ястреба. На плече сидела небольшая невзрачная птица.

Мы затаили дыхание. Несколько тревожных мгновений странница оглядывалась, а потом прошла очень близко от нас, почему-то не заметив. Мы не смели пошевелиться, пока легкие шаги не замерли в воздухе далеко в лесу.

— Кто это был? – спросила Мэдж. Ее колотил озноб.

— Ведьма. А кричал козодой. Эти птицы всегда их сопровождают. Знаешь суеверия насчет крика козодоя? Так вот. Здесь они оправданы, потому что ведьмы приближаются к жилищам людей только затем, чтобы убить.

В эту ночь нам так и не пришлось спать. До самого рассвета мы гнали лошадей – Луч хотелось во чтобы то ни стало покинуть опасный лес. Как только занялась заря, мы остановили взмыленных скакунов на берегу затянутой ряской старицы. Где-то южнее текла река, а на ней жил мельник. Но эта мельница пользовалась дурной славой – говорили, что там хозяйничали водяные и болотные демоны, поэтому Луч даже ради еды не хотела туда ехать.

Отсюда уже был виден Кентсберг – прекрасный город из желтоватого камня. Над башнями реял белый штандарт с золотым крестом. Рядом возвышался шпиль городского собора. Ворота были распахнуты настежь. Стражники были одеты в холщовые котты. Луч многие улыбались. То ли она сама, то ли ее легконогий крылатый народ пользовались в городе любовью.

http://typicalwriter.ru/text/1075

О Семерых героях

Мрак клубился вокруг, пожирая малейшие проблески света. Олан чувствовал щекой холодный металл. Что-то острое впивалось ему в ребра. Тьма мешала дышать. Он закрыл глаза. Его сознание было залито золотистым светом. Собрав сияние в плотный шар, Олан выпустил его наружу. Грудь обожгло холодом. Мрак рассеялся, но стражу было уже все равно — он лежал на спине, уставившись пустым остекленевшим взглядом куда-то вверх. А над ним парил в воздухе голубовато-белый шар, освещая остывшее лицо.

Эдана читала в саду. Ее светлые кудри слегка шевелил ветерок, на траве лежал ровный голубой кружок юбки. Солнце уже зашло, но она не уходила, вглядываясь в буквы на пожелтевшей бумаге, еле различимые в сгущающихся сумерках. Ей все равно никто не мог помешать — девятнадцатилетняя Эдана жила одна в заброшенном доме. К ней подбежал Гермес, ее огромный лабрадор. Он лизнул хозяйку в щеку, а потом вдруг застыл в охотничьей стойке. Эдана встала. Пес сорвался с места и побежал к дальней ограде. Книга осталась лежать на траве, а девушка бежала, стараясь не отставать, за собакой. Они перелезли через ограду и оказались на вересковой пустоши. Гермес остановился только у развалин заброшенной усадьбы. Эдана, осторожно ступая, чтобы не повредить босые ноги, вошла по полуразвалившейся лестнице на остов дома. Из трещины в полу пробивалось слабое свечение. Эдана опустилась на колени и попыталась заглянуть внутрь. В воздухе висел голубоватый шарик света, он выхватывал из кромешного мрака чье-то лицо. Безжизненные глаза смотрели прямо на девушку, от чего ей стало страшно. Гермес куда-то исчез, тьма сгустилась над развалинами, давя на плечи. В воздухе повисла неуловимая магия, от которой волосы Эданы вдруг сложились в прическу, а платье, исчезнув на мгновение, стало рубашкой и штанами. Почему-то девушку это совсем не удивило. Она прикидывала, как забраться в щель. Эдана протянула руку, и шарик света мягко прилетел к ее ладони. На ощупь он был горячим. Эдана подняла его повыше и увидела, что неподалеку щель расходится так широко, что вполне можно пролезть. Так она и сделала.

Блээн натянул лук и пустил стрелу в мишень. К сожалению, она вонзилась во внешний круг.

Два месяца назад он сломал руку, и теперь приходилось заново тренироваться.

Вдруг юноша услышал неясный гул, которым сопровождалась телепортация.

На лужайке за мишенью возникла фигура. Высокая, мальчишеская. Это мог быть только один человек. Имхер, его брат. Младший.

Братишка подбежал к Блээну и крепко обнял. Ну конечно, только что вернулся из интерната на две недели.

— Блэ, как же я рад тебя видеть! – воскликнул Имхер. Его круглые серые глаза искрились счастьем.

— Я тоже… очень рад… — Блээн взлохматил брату волосы.

— Ты обещал, когда я вернусь, тогда ты сводишь меня к развалинам, — в глазах Имхера появилась такая мольба, что отказать было невозможно.

— Хорошо, — Блээн отстранил братишку и проверил тетиву лука. – Но только после того, как ты пообедаешь и переоденешься. Ты же не думаешь, что стоит идти туда в школьной форме?

Имхер кивнул и убежал.

— Мальчики, идите обедать! – мама высунулась в окно и помахала им рукой.

Блээн убрал лук на место и помчался к дому.

После обеда Имхер подбежал к старшему брату с рюкзаком.

— Мама сказала, что, если мы проголодаемся, можем поесть прямо там. Здесь бутерброды и кола.

Вскоре братья добрались до развалин. На ступенях, усыпанных сухими листьями, лежал большой пес, лабрадор, и тихо поскуливал.

— Бедная собачка, — Имхер сразу опустился рядом с ней и положил руку псу на загривок. – Что у тебя случилось?

— Может, его хозяин попал в беду? – предположил Блээн. Он осматривался вокруг и тут заметил свет из-под земли.

Когда мальчики спустились в трещину, они увидели красивую девушку, сидящую на коленях перед чьим-то безжизненным телом.

— Что ты тут делаешь? – спросил неугомонный Имхер.

— Пытаюсь понять, умер он или нет, — лицо девушки выражало полнейшее недоумение. – Кстати, я Эдана.

Братья представились.

— По-моему, скорее да, чем нет, — сказал Блээн, осматриваясь, чтобы не видеть жуткого застывшего взгляда.

Эдана, наконец, взглянула на шар света, спокойно лежащий у нее в ладонях. Она вроде поняла что надо сделать, и откуда он взялся. Но кто подсказал ей это?

Она расстегнула куртку и надорвала рубашку мертвого юноши, обнажая грудь. Потом она приложила шар к тому месту, где раньше билось сердце. Сгусток света легко прошел сквозь кожу внутрь. И тут, медленно, словно бы нехотя, забился пульс.

Глаза юноши медленно закрылись, он моргнул. И вдруг зашелся в кашле, согнувшись пополам.

Когда приступ прошел, страж сел и обежал взглядом присутствующих.

— Я умер? Да? – спросил он.

— Точнее, был мертвым, — растеряно проговорила Эдана, не зная, плакать ей или смеяться.

Олан потер лоб, вспоминая, что же произошло.

— Наверное, я выпустил слишком много энергии. Или даже всю. Я – страж Олан.

— Страж чего? – переспросила Эдана.

— Страж прохода в наш мир.

— Разве есть какие-то миры, кроме Земли? – выпалил Имхер.

Олан поднялся и снисходительно посмотрел на малыша.

— Есть, конечно, даже полно, — сказал он. – Этот, например, называют Страна Западного Ветра. Их очень много. А сейчас пойдемте. Нам нужно встретиться с моими друзьями.

Вся компания выбралась наружу. Сгущались сумерки. С пустоши веяло холодом.

— А кто твои друзья? – спросила Эдана, ежась от холода.

Олан снял с себя плащ и накинул ей на плечи.

— Ну, например, Рой – ведьмак. Не бойся, он хороший, правда, со странностями. Гэвина – фея. А Льялл – вервольф.

http://typicalwriter.ru/text/858

О бессмертном волшебнике

В одной далекой стране, которую называют Городской, потому, что там почти что одни города, жил юноша. Ему было семнадцать лет, и он был подмастерьем сапожника.

В один прекрасный день юноша, его звали Джек, разбил окно. Его хозяина в это время не было дома. Молодой человек очень испугался, потому что был сиротой, без рода, без племени, а сапожник пригрозил, что за малейший проступок выгонит его на улицу.

Случайно, собирая осколки с пола, Джек щелкнул пальцами. Стекло исчезло из его рук, а окно оказалось целым. Юноша с удивлением взглянул на свои руки. Он щелкнул еще раз и перед ним, на подоконнике, появился маленький серый кролик.

Оказывается, он волшебник. Джек очень обрадовался. Ведь теперь он может уйти от сапожника и жить один.

Юноша собрал свои нехитрые пожитки и ушёл. Поселившись в деревне, у одного богатого крестьянина, он много экспериментировал со своей магией. Оказалось, что он может только восстанавливать и создавать, да и то не все. Например, ему так и не удалось вызвать еду прямо из воздуха.

Конечно, Джек не знал, что еда относится к тем вещам, которые нельзя создать магией из ничего.

Через месяц юноша стал тосковать. Чего-то ему не хватало. Он обратился за помощью к жене своего покровителя. Добрая женщина подумала и сказала, что, может быть, ему не хватает любви.

Юноша задумался и на целый день ушёл в рощу вокруг местного озера. Он взял с собой бумагу, тушь и краски. Вечером Джек вернулся.

Но не один. С ним была девушка в длинном платье. Каштановые волосы немного ниже плеч с вьющимися концами, карие глаза, небольшой рот и горделивый выгиб шеи.

Красавица поклонилась жене опекуна своего друга.

— Госпожа, — сказал Джек. – Это моя подруга, Дэла.

С этого дня у юного мага появились враги. На следующий день он увидел на своем окне человека с длинными нечесаными волосами и обросшей бородой. Глаза из глубоких глазниц смотрели на юношу с ненавистью.

— Кто вы такой? – спросил Джек, кладя ладонь на рукоять кинжала.

— Угомонись, — грубо сказал незнакомец и впрыгнул в комнату.

— Послушай, — он подошел почти вплотную к Джеку. – Ты, конечно, больно умный, но мне нужна часть твоего дара.

— Нет! – сердце юного мага ушло куда-то вниз. – Я не хочу! Я против.

Джека била дрожь. Лишиться того, что помогло ему вырваться из прежней жизни. Нет!

— Я не отберу у тебя всего. Мне нужен дар творения.

— Зачем?

— Тебя это не касается, цыпленок.

— А что будет со мной? – колени Джека предательски дрожали.

— Ничего. Ты будешь по-прежнему восстанавливать, и летать, но все, что ты успел создать, перейдет ко мне.

Джек почувствовал, что куда-то падает.

— Нет! – ему хотелось кричать, но изо рта вырывался лишь слабый хрип. – Только не Дэла!

Он не знал, как у него это получилось, но его кулак сам врезался незнакомцу в челюсть. Тот упал. В это мгновение в комнату вбежала Дэла, она, косясь в сторону тела, прижалась к Джеку.

— Кто это? – спросила она.

Юный маг обнял ее и погладил по голове, стараясь успокоить.

— Он хотел забрать тебя у меня, — сказал он, целуя ее в губы.

Наутро за ними пришли. Хозяин дома, с виноватым видом, провел шестерых человек в униформе полиции в комнату, где Дэла расчесывала волосы, а Джек сидел на окне и смотрел на нее.

— Именем короля, вы арестованы, — сказал начальник.

— За что? – Джек вскочил.

— За убийство. Вчера Вы убили человека.

Дэла с красным от гнева лицо поднялась.

— Неправда. Он очнулся и сам вышел из дома.

— Может быть и так, леди, — ответил капитан, вытирая платком пот со лба (день был жарким). – Но вечером его обнаружили мертвым в канаве.

— Мы тут не при чем, — сказал Джек. – Я его не убивал.

— Я не виноват, но вас приказано арестовать, — сказал начальник тоном палача, который любезно просит осужденного положить голову на плаху. – Если все будет в порядке, вас отпустят.

Джек неохотно позволил связать себе руки.

Дэла пошла рядом, как не уговаривали ее остаться.

Как только процессия оказалась в здании тюрьмы, Джека бросили в камеру, не разрешив даже попрощаться с Дэлой. Он упал на каменный пол и потерял сознание.

А девушку вытолкали во двор. Она презрительно встряхнула волосами и быстрым шагом ушла. Больше в этой стране ее никто не видел.

А через сто лет, когда о пленнике не только совсем забыли, но об его существовании знали только охранники той камеры, Джек вдруг очнулся. Он с трудом вспомнил, как оказался в тюрьме и застонал.

— Смотрите-ка, — сказал один из стражей, довольно молодой, получивший этого узника по наследству от деда. – Он жив еще.

Второй, уже седой, близоруко прищурился, рассматривая лицо мага.

— А ведь это маг Джарлат, правитель Западных Ветров. Слышали сказку? Вот именно так он и описывается. Мастер созидания и восстановления, а также полета. Вот те раз.

— Он что? Бессмертный? – суеверно оглядываясь, спросил молодой.

— А то что ж! Конечно. Вот он целый век здесь провел. И хоть бы постарел. К тому же он и умереть не может, говорят.

Услышав эти слова, Джек подошел к внешней стене камеры, легко пробил ее и, без труда оторвавшись от земли, полетел все дальше и дальше в синее небо…

http://typicalwriter.ru/text/836