Топольки

17 июля 1942 года началась Сталинградская битва. Фролово в то время стал стратегическим городом, ведь через станцию Арчеда в сражающийся Сталинград шли эшелоны с пополнением и боеприпасами. На Фроловской земле базировались военные госпитали. А ещё наш край стал убежищем для сотен обездоленных детей.

Арчединскому детскому дому, действовавшему с 1943 по 1957 год, посвящено сочинение юной фроловчанки Василисы Косьян (учитель М. М. Габараева) «Топольки», с которым она представляла православную гимназию на XIX Международном литературно-художественном конкурсе «Гренадёры, вперёд!» и была удостоена гран-при регионального этапа конкурса в номинации «Слово о русских вёрстах, о дорогах, которые мы выбираем, русской земле, её традициях, памяти и героях» (сочинение и эссе, 5-7 классы). Сочинение – на основе опубликованных воспоминаний воспитанников спецдетдома.

ТОПОЛЬКИ

Я несу красные гвоздики к братской могиле. Иду медленно по песчаной дорожке меж стройных рядов тополей. Эта тополиная аллея в посёлке Школьном Фроловского района — маленькая часть священной Сталинградской земли. Называется это место «Аллея слёз». Упирающиеся в небо тополя, как огромные свечи. И они словно плачут…

— О ком вы плачете, могучие деревья? — спрашиваю я.

— О воинах, умерших здесь в военном госпитале. О девочках и мальчиках военного времени, которые посадили нас у этой могилы в память о всех защитниках Сталинграда, — отвечают тополя.

— Вас посадили дети?

— Да, сироты и беспризорники, которых обездолила война, — повествуют мои печальные собеседники. — В 1943 году во время Сталинградской битвы их приютил здесь Арчединский специальный детский дом, открытый на месте госпиталя. Голодных, оборванных…

— Расскажите мне об этих детях, как попали они сюда?

— Я помню мальчика, которого привезли одним из первых. Олежка Горский из Ростова-на-Дону. Когда город начали бомбить фашисты, мальчик со своей семьёй уехал на поезде. Поезд попал под бомбёжку. Десятилетний Олег вместе с другими беженцами выпрыгнул из вагона. В небе он увидел чёрные точки, приближающиеся к ним. Это были авиабомбы. Он дрожал от страха среди окровавленных тел… Олег нашёл своих бабушку, маму, сестру и брата. Пешком они дошли до села в Сталинградской области и поселились в маленьком домике. Мама Олега работала в поле. Летом они ещё могли выживать, но зимой наступил страшный голод. Сначала умерла бабушка, а потом и мать. Какой-то мужчина привёз Олега с его братом и сестрой сюда, в детский дом, — поведал историю один тополь.

— Маленькая Фаина Карякина была из села Сталинградской области. Её отца забрали на фронт. От голода и болезней умерла её сестра Зоечка. От взрыва машины со снарядами погибла мама. Так она тоже оказалась в специальном детском доме, — рассказал мне историю девочки из прошлого другой тополь.

— У братьев Белицких отец погиб под Смоленском, почти через год трагически умерла мать. Несчастных детей привезли сюда, — откликнулся ещё один тополь.

— У Вити Сергеева отец погиб на фронте, мама умерла. Витю с братьями подобрали солдаты в Сталинграде и направили сюда. У многих детей Арчединского детского дома похожие истории. Просто кто-то сразу, как остался без родителей, попал в детский дом, а кому-то пришлось бродяжничать. Один мальчик из Сталинграда, чтобы выжить, бродил ночью вместе с другими беспризорниками среди трупов на поле боя, искал в их сумках и карманах еду. У наших солдат мог найти сухарик, а у немецких — консервы.

— Бедные дети. Они столького натерпелись…

— Эти дети видели смерть и страдания, они хоронили своих близких и были очень травмированы. Многие из них, попав в детский дом, замыкались в себе и ни с кем не хотели разговаривать. Они никогда больше не играли в войну, потому что увидели, что значит это страшное слово. Прибывавшие в детский дом дети были дистрофиками, некоторые слепли от голода…

— Сколько их здесь было, в детском доме?

— Через Арчединский специальный детский дом прошло больше восьмисот детей. Одни были полными сиротами, другие ждали возвращения своих отцов с фронта.

— Как им жилось здесь?

— Поначалу было трудно. Спали они на нарах, накрывались верхней одеждой. В корпусах было холодно. Чтобы протопить, каждый должен был собрать и принести по две охапки сухих веток. Дети постоянно хотели кушать. Но никто не ныл, не жаловался. Мальчишки находили под снегом жёлуди для пропитания. Если плакали малыши, скучая по мамам, их утешали старшие девочки. Весной и летом уже стало полегче. Детей спасала сама природа, ведь рядом с детским домом лес и речка Арчеда. У них были добрые воспитатели и учителя, которые делали всё для того, чтобы дети были одеты, обуты, согреты, накормлены.

— Воспитатели стали для них вторыми мамами и папами?

— Так и было. Они согрели их своей добротой и заботой. Отвлекли от горя трудом и учёбой.

— В детском доме дети учились?

— Ещё как старательно. Несмотря на то, что при свечах и керосиновых лампах делали уроки. А в свободное время детдомовцы работали на огородах, плантациях. Потом в детском доме завели хозяйство. Со временем детский дом стал маленьким государством. В свободное время ребята занимались в разных кружках и секциях. Воспитатели старались, чтобы из сирот выросли самостоятельные, трудолюбивые и порядочные люди. В детском доме появились свои оркестр и ансамбль народных инструментов. Дети научились играть на балалайке, мандолине, пианино, аккордеоне. Они занимались в драмкружке, ставили спектакли. Даже в страшное время войны и в тяжёлые послевоенные годы учителя и воспитатели делали их жизнь интересной и многому научили.

— Скажите, тополя, когда закончилась война, нашли ли здесь своих детей отцы, вернувшиеся с фронта?

— Да, за некоторыми детьми приезжали отцы. Кто-то без ноги, кто-то без руки. Но какое это было счастье! Другие дети радовались за своих друзей, но, конечно, и завидовали им. Большинство же ребят своих отцов не дождались.

— Но они же не пали духом?

— Это были дети Сталинграда. И они тоже выстояли, как и город-герой. Из них выросли прекрасные учителя, лётчики, инженеры, медики, спортсмены и тренеры, токари и сварщики.

— Вы видели их взрослыми, тополя?

— Они много раз приезжали сюда на встречи. Обнимались, плакали и вспоминали своё детство. Обязательно шли вместе по этой аллее и разговаривали с нами. Те, кто живы, дружат по сей день, звонят друг другу. Сейчас они уже дедушки и бабушки, но для нас остались детьми. Они называли нас ласково «топольками». Мы выросли и состарились вместе с ними… Мы скучаем по ним.

… Тополя привели меня к высокому памятнику с высеченными именами умерших в госпитале солдат. Мои цветы — для защитников. Вторую часть гвоздик я возлагаю к маленькому памятнику рядом, под которым похоронены не выжившие воспитанники детского дома. Их жизни забрала война. Плачьте о них, тополя… И я тоже поплачу…

Гимназисты возлагают цветы к памятнику в п. Школьный

Фотографии из книги воспоминаний

Воспитанник спецдетдома Анатолий Белицкий: «Дети-подранки, со взрослыми глазами, худые, оборванные, завшивленные, некоторые болеющие чесоткой… Их надо было не только постричь, вылечить от лишаёв, избавить от «насекомых», пропарить в бане, но и согреть, обласкать. На весь детдом поначалу было только два медработника — Зоя Семёновна и Глафира Никаноровна, поэтому обхаживал новичков весь персонал».

На приусадебном участке.

В детском доме растили рукастых, самостоятельных людей, чтобы они не пропали в жизни. К 1949 году в подсобном хозяйстве спецдетдома было 10 быков, 4 лошади, 8 коров, 40 овец, 50 свиней, много птицы. Разрастались плантации.

Духовой оркестр.

Первый в верхнем ряду (слева направо) – директор спецдетдома Афанасий Демешин, который посвятил всего себя без остатка спасению и воспитанию детей военного Сталинграда. Воспитанники детдома отмечают его отцовскую заботу, прекрасные организаторские качества. «Образованный и принципиальный, чуткой души человек». «Улыбка никогда не сходила с его лица, мы не видели его раздражённым или унылым». Ставший маленьким государством детдом – в первую очередь его заслуга.

С теплотой бывшие воспитанники сердечно благодарят всех учителей и воспитателей, обслуживающий персонал. Вот, например, о поваре дяде Ване и его помощнице Маргарите: «Эти два человека с нашей помощью (на подхвате), с выдумкой кормили всю большую детдомовскую семью. В голодную пору Иван Петрович изобретал то щи из крапивы, то молочный суп с черносливом. Как всё это было вкусно!».

Утренние процедуры.