Сколько бы лет ни минуло – семьдесят пять, сто, сто пятьдесят, сколько бы событий ни произошло, поколений не сменилось, ничто не вычеркнет из памяти Сталинград. Его ужасы, его боль. И его радость – такой большой победы, переломившей ход Великой Отечественной войны.
Сталинград 1943-го в воспоминаниях фроловчан-участников Сталинградской битвы:
Александра Георгиевна Селиванова,
рядовой, телефонистка-наблюдатель зенитной батареи, награждена орденом Отечественной войны II степени, медалью «За оборону Сталинграда» и другими:
— Меня призывают в армию. Мама в слезы, отец тут же пошёл и заказал мне сапоги. Так что у меня было преимущество перед остальными девушками, которым пришлось надеть кирзовые. На сборы дали неделю. Мама насушила сухарей…
От стен Сталинграда начался мой боевой путь. Я попала в батальон воздушного оповещения связи 62-й армии. Мы должны были вовремя обнаружить и опознать вражеский самолет, сообщить зенитчикам.
…Помню 23 августа 1942 года — горели земля, небо, Волга… А бомбы всё сыпались и сыпались… Сверху летели и куски металла, колёса, пустые железные бочки. Город был объят пламенем. Земля стала скользкой от крови.
В бинокль было страшно смотреть, не могла представить, что люди чувствовали там, в Сталинграде…
Нина Ивановна Сазыкина,
связистка дивизии аэродромного заграждения, награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями Жукова, «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда» и другими:
— Никак не ожидала здесь, под Сталинградом, такой встречи. Тянем в очередной раз связь, навстречу мальчишка, вдруг бросается ко мне: «Нина Ивановна!». Ваня Фёдоров из седьмого класса (до войны я работала учителем в Николаевке). Обнялись, стала расспрашивать, откуда он здесь, как там дома? Оказалось, к родственникам в Сталинград приехал. Смотрит на меня удивлённо: «А Вы другая». Да уж, в ватных брюках, в телогрейке. Посмеялись. «Домой приеду, расскажу, как наша учительница воюет».
…Зашли в Сталинград — ничего от города не осталось, только развалины, только трупы. И среди них живут люди…
Мария Феопеновна Матяшова,
младший сержант, связистка, награждена орденом Отечественной войны II степени, орденом Октябрьской Революции, медалью «За оборону Сталинграда» и другими:
— Наш полк прикрывал боевые порядки 24-й армии, которая занимала оборону в районе станции Котлубань. Ночью были видны пожары – горела после бомбежки станция, горели машины на дорогах, горела степь. По количеству раненых, которые мимо нас направлялись в полевой госпиталь, было ясно, что бои шли тяжёлые. За ночь установили связь, уснуть не пришлось, а утром появились немецкие самолеты. Зенитчики сбили первый самолет. Мы ликовали! По утрам над нами зависала «рама», за ней – немецкие самолеты. Батареи нашего полка открывали огонь, падал один немецкий самолёт, второй…
…Связь рвалась. Надо было быстрее восстанавливать. Катушку с кабелем на плечо, карабин – на второе, и бегом вперед. Где – согнувшись, где – ползком, а кругом грохот, пули свистят, бомбы рвутся… И надо было исправить связь, остаться живой. А было мне тогда, как и моим боевым подругам, 18 лет…
Нина Филипповна Широкова,
рядовой, телефонистка авиационной дивизии, награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда» и другими:
— После бомбёжки мы собрались на командном пункте. Тишина стояла такая, что аж давила. Как говорится, листочек не шелохнётся. Впрочем, листочков и не было… Ничего не было, кроме разрухи и трупов…
…В письмах домой писали, что живы-здоровы, только отправить письмо нельзя было. Но мы по-прежнему писали. В который раз. Что живы-здоровы.
…После победы под Сталинградом нас отпускали посмотреть на пленённого Паулюса, а я в тот день дежурила, так жалко было, не удалось увидеть…
Николай Васильевич Щурин,
снайпер, награждён орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За оборону Сталинграда» и другими:
— На фронт я пошёл добровольцем. Боевое крещение со своим отделением принял в июле 1942-го в Большой излучине Дона. Стойко обороняли занятый рубеж, не позволяя противнику форсировать Дон. Но силы оказались неравными, и мы вынуждены были отступить на рубежи непосредственной обороны Сталинграда. Немцы, несмотря на огромные потери, упорно лезли к Волге. Ожесточенные бои шли до самого ноября. В одном из них меня ранили, в сознание пришел уже в госпитале. Семь месяцев лечился. Пока восстанавливался, стал строителем, а душа болела: война идет, а я теперь в тылу кирпичи укладываю…
Николай Яковлевич Мордовин,
старший лейтенант, пехотинец, награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За трудовую доблесть» и другими:
— Когда первый раз начали бомбить Сталинград, мы с ребятами отдыхали в бараках после ночной смены (я работал на заводе «Баррикады»). Услышав страшный гул, выбежали на улицу. Здания рушатся, всё вокруг полыхает… Если кто выжил в том аду, то только чудом.
…Борьба за Сталинград была неравной. Немцы шли в атаку, прикрываясь танками, с автоматами, а мы — с одними винтовками. У них за плечами была серьёзная подготовка, а нам дали пару раз стрельнуть, потом сразу в бой.
…В одном из районов Сталинграда попали в окружение. С трудом, окольными путями, но выбрались. А в подвале здания (оно, кстати, сохранилось, сейчас там больница Ильича) остались раненые, гражданские лица. Часто думаю об их судьбе, удалось ли им спастись?
Михаил Трофимович Степанов,
сержант, автоматчик стрелкового полка, командир отделения роты разведчиков, награждён орденом Отечественной войны II степени, орденом Славы III степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда» и другими:
— Мне было 16 лет, когда я попал на фронт – упросил командира части, идущей через наш город, взять меня с собой. Первый бой — в начале ноября 1942 года. Наш полк защищал станицу Клетскую. Враг в очередной раз пытался захватить её. Страшно было, но перед товарищами старался не показывать, хотя и самым младшим был. Особенно запомнился мне героизм командира отделения Петра Дука и рядового Макаренко, которые первыми перешли в рукопашную.
…Помню, командиры, готовя нас к наступательным боям, повторяли: «За нами Сталинград. Отступить — значит, загубить себя и свою Родину».
…В ночь на 19 ноября 1942 года выпал снег. Ранним утром началась мощная артподготовка. Артиллерия била по траншеям, аж земля дрожала. После пошли наши танки и пехота. Когда мы ворвались в траншеи противника, увидели, как наша артиллерия поработала. Два дня наш полк постепенно продвигался вперед. Румыны группами сдавались в плен. На следующий день стало известно, что армия Паулюса оказалась в котле. Несмотря на большие потери, настроение у нас было радостное.
…Отчетливо помню день решающего наступления. Это было 10 января 1942 года. Наш взвод с командиром Поповым на танках ранним утром, преодолев немецкие рубежи, устремился по балке, где располагались хорошо оборудованные землянки со штабистами. Немцы выскакивали из землянок прямо в нижнем белье с автоматами.
Пётр Васильевич Найдёнов,
лейтенант, командир взвода автоматчиков, награждён орденами Отечественной войны I и II степени, орденом Красной Звезды, медалью «За оборону Сталинграда» и другими:
— Мы готовили группы и водили их до передовой. Пошли ребята, смотрю им вслед: сколько их выживет, встретимся ли… Сам просился на передовую, а командир говорил: «Там твой штык один будет, а здесь, обучая ребят, на сколько помножится?».
…Проводив очередную группу, возвращаюсь в расположение. Вдруг слышу со стороны звуки какие-то, затаился. Звуки всё ближе, придётся, думаю, в рукопашную, оружия-то нет — винтовки выдавали только тем, кто в бой шёл. А я ж сопровождающий. Но хорошо – это наши солдаты оказались. А я с тех пор стал палкой вооружаться. Ничего, мы и с палками немцев победили!
…Был у нас узбек Зарипов, трудно ему было, по-русски плохо понимал, но он так старался. Когда его группу провожали на передовую, я ему свою пачку чая отдал. А в 1944-м, уже на Украине, слышу: «Товарищ лейтенант, это я!». Зарипов! Живой. Значит, неплохо научили воевать.
Записала Светлана Базилевская.