Рыжий «браслет» с печатными буквами

Светлана Дружинина, народная артистка России, заслуженный деятель искусств РСФСР, режиссёр, сценарист, её называют последним  романтиком отечественного (советского) кино.

Во Фролово прошло военное детство народной артистки России Светланы Дружининой

Зритель знает её по ролям красавицы Анфисы в кинофильме «Девчата», Ларисы из «Дело было в Пенькове», ещё почти двум десяткам ролей. По режиссёрским работам — музыкальные кинокомедии «Сватовство гусара», «Принцесса цирка», легендарная «Дульсинея Тобосская», триумфальная трилогия «Гардемарины», исторический сериал «Тайны дворцовых переворотов»… В своих многочисленных интервью Светлана Сергеевна часто вспоминает о военном детстве на станции Арчеда Волгоградской области.

Когда немцы подступили к Москве, нас эвакуировали под Сталинград, на станцию Арчеда. Фашисты сжимали вокруг Сталинграда кольцо, в этом месте оно было незамкнутым, и через станцию переправлялись оружие и продовольствие. Моя мама работала на электростанции, которая подавала электричество на элеватор и железнодорожную станцию. Самые жестокие налеты врага были именно здесь. Немцы бомбили станцию и утром, и днём, и вечером…

Я знаю, что такое белый ужас. Это когда всё немеет и не можешь двинуть ни пальцами, ни ногой, ни мозгами — ничем. Был холодный октябрь, и углы дома были уже ледяными. Уходя на работу, мама набрасывала на меня одеяла, матрасы — всё, что было в доме. Я оставалась одна на втором этаже пустого дома. Дверь не запирали, чтобы в случае пожара меня могли спасти. Бомбёжки стали почти ежедневными. Это был страшный гул, который всё время нарастал, воздух вибрировал… Помню, как сначала на горизонте возникает тёмная полоса. Она, приближаясь, начинает сереть и превращаться в маленькие крестики, которые постепенно увеличиваются. Это десятки самолетов… А потом из них сыплется что-то, похожее на горох, и «горошины», тоже увеличиваясь по приближении к земле, взрываются, сотрясая всё вокруг, — падают бомбы. Однажды днём я не выдержала и побежала к маме. По дороге провалилась в воронку. Там был какой-то человек, который прятался от бомбежки, он довёл меня до мамы. С тех пор мама стала забирать меня с собой на дежурства: «Если убьют, так вместе».

У меня на руке всегда был «браслет»резинка с куском рыжей клеёнки, как у младенцев в роддомах, на которой печатными буквами было написано: «Москва. Марьина Роща. Дочь Светлана. Родилась в Екатерининской б-це 16 декабря 1935 года. Отец — Дружинин Сергей Иванович. Мать — Мызникова Анна Даниловна».

На электростанции стоял какой-то агрегат, он был горячий. Я сидела на этой трясущейся железной машине, мама ещё давала мне телогрейку. Это было счастье — мама рядом, горячая телогрейка… А в земляном полу мама вырыла ямку, в которую спрятала свой партбилет, паспорт, мою метрику. «Смотри, Светочка, — говорила она, — если что случится, забери их отсюда и не теряй…».

До сих пор помню бомбежки — узнаю их по звуку, запаху. А когда, отбомбив, самолеты улетали, мама — убежденная коммунистка — говорила с облегчением: «Слава Богу, пронесло!» И у неё всегда была с собой маленькая иконка.

Однажды кто-то стал биться в запертую железную дверь. Мама поднесла палец к губам: «Тихо!» Но щеколда отлетела, и в помещение просунулось дуло танка. Из люка показался дядька, который благим матом заорал: «Дура, ты что, хочешь погибнуть?!». Немцы ближе подходили к Арчеде, нас и ещё одну женщину с двумя детьми отправили дальше в тыл. Дали нам телегу, запряженную двумя тощими лошадьми, сказали, куда ехать, и мы поехали  через степь в село Михайловка. А мороз был дикий, кругом волки… Когда начало темнеть, лошади остановились, дальше не поехали. Выли волки… Чтобы они нас не сожрали, нас, детей, завернули валетом в ковер. Лошадей мама распрягла и привязала к телеграфному столбу, чтобы сначала драли их, а потом уж добрались до нас. Всю ночь женщины жгли захваченные из дома подушки, громко разговаривали, отпугивая хищников. К счастью, обошлось…
Нас поселили в какое-то бывшее барское поместье, где был детский дом. Туда свозили полубезумных детей из разбомбленного Сталинграда — нервных, трясущихся, кричащих. Мама была там учителем и директором. Позже мы вернулись в Москву.

Помню Арчеду, несмотря на прошедшие годы, и хочу приехать туда, где прошло моё детство, где закалился мой характер.

Подготовила Светлана Базилевская