«Наш папа пришёл!»

Когда началась война, ей шёл пятый год, но многое Роза Ивановна помнит как сейчас…

…Помню, как провожали отца на фронт. У Дома культуры в центре (тогда он ещё был перестроенным из церкви) были сборы, погрузили мужчин в машины и повезли… А мы стояли и плакали.

…Наша улица Заводская – у железной дороги. По ней шли составы с солдатами. Мы, детвора, выбегали и махали им, а солдаты – нам. От бомбёжек мы прятались в погребе. Однажды, когда налетели немецкие самолёты и стали бомбить состав, солдаты побежали к нам в землянку, очень плотно набились, но спаслись…

…Играла я в соседском дворе с мальчиком, который не мог ходить, ножки у него висели как плети. Вдруг видим – летит самолёт. Девочка лет 12 подбегает к мальчику, хватает его: «Скорее в дом!». Я за ней. Самолёт так низко, что я вижу лётчика. Он улыбается и направляет на нас пулемёт. Мы захлопываем дверь, он строчит по двери… То улыбающееся лицо фашиста до сих пор у меня перед глазами…

…Как хотелось хлеба! Если дадут по карточкам, то это было счастье! В балках росли дубы, мама за жёлудями ходила. Запечёт их бабушка в печке, перетрёт в муку и лепёшек налепит, горькие они, во рту вязнут, а мы едим… Когда немцев из Сталинграда прогнали, из совхоза стали возить зерно. Дороги неровные, из кузова зёрнышки просыплются, а мы их жадно собираем. Перетрём дома, бабушка пышек напечёт. И нам даст, и соседям несёт. Люди пухли с голоду. Лица были прозрачные. Но знаете, какие были все добрые! У кого что есть – делились.

…Через наш город вели много пленных. Шли они по ул. 40 лет Октября, выложенной камнем. Подошвы у немцев были деревянные, и был от них такой грохот: «Гук, гук…». Мы, детвора, бежали смотреть на немцев, и многие не могли стерпеть, бросали в них камни. Часть немцев оставили здесь, они строили вокзал. Жили в совхозных гаражах, начальником над ними был Роман Максимович Москалёв. Когда немцы шли мимо нашего дома, то просили у бабушки: «Матка, млэка, млэка!» (у нас к тому времени коровка появилась). Бабушка, сердобольная, угощала их. Соседи ругали её за это, а она говорила: «Они же тоже люди, исть хотят».

…Однажды пришло нам казённое письмо. У мамы сердце оборвалось – она подумала, что это похоронка. Когда распечатали, то увидели листовку, в которой было нарисовано пять танков и стояло противотанковое орудие. Мой отец Иван Сергеевич Фокин был командиром орудия. У его расчёта оставалось только 2 снаряда. Фашистские танки шли в наступление. Наши решили подпустить врагов поближе. Если сами погибнут, то хоть один танк подобьют. Когда первый танк подошел совсем близко, они подбили его. Тогда остальные повернули назад. За этот подвиг отца наградили орденом Славы, а домой прислали ту листовку и деньги.

Мы дождались его с фронта. Вы не представляете, какая я была счастливая! Я прыгала через соседские заборы, спешила поделиться радостью: «Наш папа пришёл!». Все родные его очень любили, звали «Наш Ваня».

Как и многие, папа мало рассказывал о пережитом на фронте. Но когда смотрел кино про войну, то слёзы катились по его щекам. «Да, так, наверное, там и было…» — говорил он.

Подвиги папы изложены в официальных документах на сайте Министерства обороны, сохранились записи отца о боях, уничтоженных немецких танках и солдатах. Он прошёл боевой путь от Майкопа до Кёнигсберга.

После войны трудился на различных предприятиях города Фролово. Его правнуки несут в День Победы его фотографию в Бессмертном полку. Он продолжает жить в наших сердцах.

Записала Лариса Косьян.

На снимке:

Роза Тарадеева листает семейный альбом. Вот – отец Иван Фокин в будёновке на службе в армии, вот в праздничном кителе на День Победы, а здесь — она старшеклассница с любимым папой.