Он был в самом пекле боевых действий. Теперь не снимает тёмные очки — при ранении потерял глаз
Каждое знакомство с нашими защитниками, которые приходят в отпуск или у которых закончился контракт, открывает нам разных по возрасту, профессии, судьбам и характеру мужчин. Но в их речах так много схожего. Про то, как изменили свои взгляды на жизнь, про то, что должны были быть там…
Виталий Щ. по специальности слесарь. Пошёл на специальную военную операцию добровольцем. Учения проходил под Луганском.
— У меня дядька охотник, поэтому целиться и стрелять не раз доводилось, — рассказывает боец. — Но помимо стрельбы опытные инструкторы обучали по связи, по гаджетам, как пользоваться картами, переходить с позиции на позицию, пользоваться автоматическими гранатомётами, гранатами, штурмовать.
Виталий попал в разведвойска. На Бахмутовское направление.
— Мы постоянно были на стороже. Спать удавалось в среднем по часу-два в сутки.
— Какой день был там самый тяжёлый для Вас?
— Был подвоз БК (боекомплекта), воды, провизии. Командир отправил меня и ещё одного сослуживца за бойцами в штаб. Когда мы шли, прилетел кассетный снаряд. Трое раненых, двоих бойцов потеряли. Раненых довели до машины, отправили на эвакуацию. Стали пробираться с другими бойцами, чтобы забрать погибших. И нас вычислила «птичка», пошёл миномётный огонь. И снова потери…
Мы приводим эти нелёгкие для восприятия реальные истории из спецоперации, чтобы здесь, в мирной и комфортной жизни, было понимание, какой ценой отстаивают её наши ребята – контрактники, мобилизованные, добровольцы. Что такое боевые действия с использованием новых технологий.
— Малейший дымок танковый тепловизор может уловить на расстоянии 4-5 километров. У нас один боец оборудовал в окопе печурку, костерок развёл. И тут же начал работать танк. Секунды 3-4 и накрыло бы. Успели мгновенно потушить. Был случай, ребята по глупости, в затишье сели толпой поболтать, закурили. И тут же огонь противника.
— В какой сезон там сложнее всего?
— В межсезонье, когда дожди, грязь. Просыпаешься в воде.
— А где же всё посушить?
— На себе и посушить.
— Вам доводилось видеть противника в лицо?
— Ну, конечно. Я видел таких же, как мы – славянской внешности. А сослуживцы и африканцев видели – одни глаза светятся из полутьмы. Там же столько наёмников. А сами украинцы многие не хотят воевать. Им даже люки в танках заваривают и отправляют в бой. Фанатики-националисты отличаются жестокостью. Поэтому, если что, наши в плен не сдаются. При себе всегда имеется две гранаты – одна для себя, другая – для врага.
— Вы были ранены в боях за Бахмут?
— Да. Пошли на штурм. Польский миномёт, его не слышно, по мне сработал. Меня отбросило набок. Почувствовал, что что-то по лицу потекло. Первым делом пошевелил руками и ногами – целые. Контузило. Это уже была третья контузия. Пополз вдоль лесополосы, ничего не слышал и не видел. Так зацепился за нашего бойца, он повёл меня на эвакуацию.
— Прошли лечение в госпитале…
— И снова вернулся в строй. Только уже в «жёлтую зону», в охрану.
— Как Вы для себя понимаете эту спецоперацию?
— Если бы мы не пошли, они уже были бы здесь. У нашей страны не было выбора. И теперь нет хода назад.
— Контракт закончился. Вы дома. Что теперь, какие планы на будущее?
— Я снова иду туда, в свою стихию. Чем буду полезен, то и буду выполнять. И как уж будет, так будет.
Беседовала Лариса Косьян.
Отправить ответ