Это журналисты обобщённо прозвали её «чёрным золотом», а нефтедобытчики и в особенности те, кто исследует это природное ископаемое, знают, насколько разным бывает она и по цвету, и по составу
Как только началась в нашем крае эксплуатация нефтяных скважин, возникла и научно-исследовательская лаборатория. Без анализа нефти невозможно существование нефтяной отрасли, ведь исследования лаборатории помогают следить за состоянием скважин, определяют для производства каких продуктов подходит та или иная нефть.
Сегодня представляем ветеранов Арчединского НГДУ — специалистов научно-исследовательской лаборатории предприятия.
Сергей Ступников – потомственный нефтяник, его отец трудился в Жирновском НГДУ. Там же и Сергей Николаевич начинал оператором по добыче нефти, закончил нефтяной техникум, с отличием — институт нефти и газа им. И. М. Губкина, стал инженером. Когда женился, супруга перетянула его во Фролово – на родину своих родителей. Так Арчединское НГДУ получило высококлассного специалиста. Сергей Николаевич работал старшим инженером, первым заместителем начальника цеха по добыче нефти и газа Арчединского НГДУ, был в загранкомандировке на Кубе, ближе к пенсии возглавил научно-исследовательскую лабораторию.
— Мало какое предприятие могло похвастаться тогда тем, что почти все специалисты лаборатории – со средне-техническим и высшим образованием, — говорит Сергей Николаевич. – Я работал с людьми очень грамотными и ответственными. В любую погоду специалисты по исследованию скважин выполняли поставленную задачу — проводили глубинные исследования скважин, никогда не приезжали «пустыми» — доставляли пробы нефти, газа и воды. Лаборанты стремились сделать максимально точные анализы (плотность нефти, процент содержания серы, показатели массовой доли воды и хлористых солей, содержание механических примесей, парафинов и фракционного состава, температура застывания, уровень вязкости и др., отдельно исследовались газ и вода).
Требования к лабораторным исследованиям повышались, менялись ГОСТы, мы получали новые приборы и оборудование, и сотрудники лаборатории постоянно учились, повышали квалификацию.
— Учились, учились и учились, — улыбается бывшая лаборант Нина Серкина, специалист пятого (самого высокого) разряда. – Анализы крови, наверное, делают с меньшей точностью, чем нефти: сходимость показателей должна быть до третьего знака после нуля.
Нина Гурьевна первую нефть тоже увидела в Жирновске, где проходила, учась в техникуме, производственную практику.
— Нефть одной из скважин в Жирновске пахла духами, — делится она интересным фактом. – То есть в ней так сочетались разные компоненты. И она была почти прозрачной.
— Наше представление о нефти – чёрная, как смола, — замечаем.
— Нет-нет. Цвет нефти зависит от её плотности. Более плотная, или «тяжёлая», как раз тёмно-коричневая. Чем светлее нефть (от светло-коричневого до чуть желтоватого оттенка), тем ниже её плотность, — это «лёгкая». «Тяжёлая» в основном идёт на изготовление различных масел, мазута, «лёгкая» — бензина, дизельного топлива (она и дороже).
— В наших краях какая нефть – «тяжёлая» или «лёгкая»?
— У нас здесь всегда был очень большой разбег по плотности. Старые месторождения в основном давали «тяжёлую» нефть, а Кудиновка, Ключи – «лёгкую».
— Из каждой новой скважины нефть везли сразу к вам?
— Да, привезут, и руководство с нетерпением звонит: «Ну что, какая?».
— А какая наша нефть в сравнении с другими районами, регионами?
— Наша всегда отличалась высоким качеством, потому что в ней не так уж много примесей, которые необходимо отделять (серы, парафина, например).
— Какой период работы могли бы назвать самым интересным для Вас?
— У нас был такой коллектив, что я всегда с удовольствием ходила на работу.
Лариса Косьян.