75 лет назад нашей землячкой, выдающимся микробиологом Зинаидой Виссарионовной Ермольевой был получен первый отечественный пенициллин
Зинаида родилась 24 октября 1898 года в хуторе Фролов Донской губернии в казачьей семье Виссариона и Александры Ермольевых. Глава семьи умер в 1909 году, и мать приняла на себя все заботы о шести детях. Она перевезла Зину и ее старшую сестру Елену в Новочеркасск и определила их на учебу в Мариинскую гимназию. Несмотря на то что большая часть жизни Зинаиды Виссарионовны прошла в Москве, она с удовольствием подчеркивала, что она донская казачка, связывая с этим многие черты своего характера.
В науку через форточку
Зинаида твёрдо решила стать врачом. На выбор профессии повлияла история смерти её любимого композитора Чайковского, который умер от холеры. Борьба с этим страшным заболеванием стала делом всей её жизни. Волевой характер помог воплотить мечты. Через много лет академик Ермольева вспоминала: «Будучи студенткой, я спозаранку лазила через форточку в лабораторию. Всё ещё закрыто, а мне хотелось лишний часок-другой посвятить опытам».
Окончив в 1921 г. медицинский факультет Донского университета, Зинаида стала работать ассистентом на кафедре микробиологии.
Чемодан холеры
В 1922 году в Ростове-на-Дону вспыхнула эпидемия холеры. К тому времени был уже изучен классический холерный вибрион, но практика подсказывала, что у него есть «собратья», так называемые холероподобные. Где и как их искать? Как обезвреживать? За поиски ответов взялась Ермольева. Она успешно провела серию лабораторных опытов. Но был необходим решающий — на человеке. Опасный для жизни опыт с самозаражением Ермольева проводит на себе. Из её протокольной записи: «Опыт, который едва не кончился трагически, доказал, что некоторые холероподобные вибрионы, находясь в кишечнике человека, могут превращаться в истинные холерные вибрионы, вызывающие заболевание». Это было научное открытие. Результаты её исследований легли в основу разработки рекомендаций по хлорированию питьевой воды, которые применяются до сих пор.
В 1925 году Зинаида Виссарионовна переехала в Москву, чтобы возглавить отдел в Биохимическом институте Наркомздрава. Багаж учёного состоял из единственного чемодана с 500 культурами холерных вибрионов.
Живая вода
Ермольева сумела соединить 19 видов «пожирателей» микробов. Полученный комплексный препарат — бактериофаг — был способен бороться с возбудителями холеры, брюшного тифа, дифтерии. На уровне развития медицины того времени это было осуществлением давней мечты людей о «живой воде». Сколько жизней она спасла!
…1942 год. Фашисты рвутся к Волге. На территории, захваченной врагами, вспыхивает эпидемия холеры. Чтобы предотвратить её распространение на нашу армию, профессора Ермольеву командируют в Сталинград. Надо дать холерный бактериофаг всему населению города и находящимся там войскам. Но привезённой с собой сыворотки было недостаточно, а эшелон, шедший из Москвы, разбомбили вражеские самолёты. И тогда Ермольева приняла решение получать бактериофаг на месте, в осаждённом фашистами городе. В подвале здания организовали лабораторию, разведчики выходили за линию фронта, выкрадывали трупы умерших от холеры немцев и с их помощью в лаборатории создавали необходимое количество препарата. Им обеспечили городское население и армейские части. Ежедневно препараты бактериофагов получали около 50 тысяч человек. Это был беспрецедентный случай в истории медицины. Вспышку холеры в Сталинграде удалось предотвратить.
За вклад учёного-микробиолога в разгром вражеской армии под Сталинградом Ермольева получает Сталинскую премию, приобретает на неё самолет и передаёт армии. Истребитель назвали её именем — «Зинаида Ермольева».
Солнце антибиотиков
Раненые на поле боя зачастую умирали не от ран, а от заражения крови. И хотя к началу Великой Отечественной войны в Америке наладили промышленный выпуск пенициллина, союзники нам его продавать не спешили. Профессору Ермольевой, возглавлявшей тогда Всесоюзный институт экспериментальной медицины, правительство поручило создать отечественный аналог антибиотика. К тому времени исследования ее лаборатории показали, что некоторые плесени задерживают рост бактерий. Ермольева знала, что в 1929 году британский бактериолог Флеминг получил из плесени пенициллин, но выделить его в чистом виде не смог. Знала и что уже давно наши соотечественники заметили лечебные свойства плесени. Ею, к примеру, умела врачевать Алена Арзамасская, сподвижница Степана Разина; ученый-микробиолог А.Полотебнов применял плесени при лечении гнойных ран. И в 1942 году З.Ермольева и ее сотрудники выделили первый отечественный пенициллин — крустозин.
Интересное испытание «солнца антибиотиков», как называют пенициллин учёные, прошло в 1944 году. Приехавший в Москву с группой зарубежных ученых профессор Флори (один из разработчиков метода очистки антибиотика) привез свой штамм пенициллинума и решил сравнить его с российским. Наш препарат оказался едва ли не вдвое эффективнее.
Профессору Флори нравилась атмосфера доброжелательности и слаженной работы, которой как-то незаметно дирижировала маленькая изящная Ермольева. Он называл ее «госпожа Пенициллин». Это имя закрепилось за Ермольевой в западных научных кругах.
Новые открытия
Позже научную копилку З.В. Ермольевой пополнило создание других отечественных антибиотиков: стрептомицина, тетрациклина, левомицетина, экмолина (первого антибиотика животного происхождения).
В 1960 г. группа ученых, возглавляемая З.В. Ермольевой, впервые в нашей стране получила противовирусный препарат — интерферон. Он и сегодня применяется для профилактики гриппа и других вирусных заболеваний.
В 1970 году Ермольева со своими учениками смогла получить кристаллический лизоцим, который стал применяться в хирургии, педиатрии, офтальмологии. Она же задолго до этого, закончив работу своих предшественников, смогла разработать метод выделения и концентрации лизоцима, установить его химическую природу и использовать в практике. Обнаружила и новые источники лизоцима: редька, хрен, репа… Так получили объяснение лечебные свойства древнейших средств народной медицины.
«Он нужен науке»
Рассказывали, что Сталин называл её «сестрёнкой» из-за одинаковых имён их отцов. И однажды предложил амнистировать её второго мужа Н.Захарова, который был репрессирован. Но Ермольева попросила выпустить первого — Л.Зильбера, тоже репрессированного. На вопрос удивлённого вождя ответила: «Он нужен науке». Хотя многие считают, что это легенда.
Писатель Вениамин Каверин, знавший Ермольеву с молодых лет, говорил, что она «необычайно щедрый человек и в науке, и в жизни». Такие черты характера, как целеустремлённость, душевную чуткость, отзывчивость и отчаянную смелость она не растеряла до конца жизни. Работала до последнего своего мгновения: днём 2 декабря 1974 года проводила научную конференцию, а ночью её не стало.
По материалам медицинской литературы и периодической печати подготовила С. Базилевская.