Записки фроловского пенсионера
Родился и рос я в хуторе Большой Лычак. Там играл с мальчишками — чижик, клёк, городки, лапта. Зимой — хоккей на речке, катались на лыжах с Осинской горы. В период уборки урожая работали с ребятами штурвальными на зерновых комбайнах. А мне довелось поработать ещё и помощником киномеханика (крутили кино в хуторе).
Очень запомнил, как писали на газетах в школе в военные годы. А самые яркие школьные воспоминания: с учителем Георгием Михайловичем Аристовым в 10-м классе электрифицировали зерноток, птичник (он сдавал государству каждый год около миллиона яиц). В родном хуторе прошла большая часть моей трудовой жизни. Я хорошо помню, как объединялись колхозы хуторов Острог, Большой Лычак, Кудиновка, Перелаз в большой совхоз «Малодельский» (более 30 тыс. га пахотной земли), как потом из этого совхоза образовались два совхоза, как успешно развивался родной мой совхоз «Лычакский».
Сейчас сам хутор уменьшился на треть. Работы у молодёжи нет. Кто способен работать, уезжают в Москву или на Север. Остались в хуторе одно СПК и фермеры, которые еле сводят концы с концами. Об этом болит душа.
…Про станцию Арчеда и город Фролово впервые узнал пацаном, когда мать привезла мне из Фролово немецкие ботинки, в которых я мог свободно бродить по лужам, не промочив ноги. Ботинки она купила на базаре за мешок сала. А уже увидел станцию Арчеда и Фролово в 1946 году, когда уезжал в Казахстан к родителям мамы. Здесь я впервые узрел лампочку Ильича – так называлась электрическая лампочка. А когда брали билет в железнодорожной кассе, увидел паровоз (вокзал имел приспособление с наружной кассой). Ещё очень запомнилась кубовая с бесплатным кипятком. За ним всегда была очередь. Люди отогревали и тело, и душу. Вокруг вокзала были следы бомбёжек.
Станция Арчеда с момента своего возникновения привлекала к себе жителей окружающих хуторов общением с жителями других городов страны. Сюда ехали на заработки (во Фролово появлялись всё новые и новые предприятия), приезжали на рынок.
На колхозный рынок можно было привезти излишки продуктов из колхозов и личных подворий. Так, например, тёща моя Анна Степановна Пономарёва каждую осень собирала тёрн в своём саду в Кудиновке, брала в колхозе подводу, загружала ягодой и везла на продажу в город (популярно было из него делать казачий напиток). По дороге заезжала к Клавдии Мартычёвой, которая работала птичницей в совхозе «Зеленовском», — делились новостями.
Фролово со своей мелкой промышленностью и торговлей превращался в большой населённый пункт. Способствовали этому нефтяники, которые нашли нефть в 1948 году, сталелитейный завод, ставший градообразующим. И что интересно, все (сужу по родному хутору Большой Лычак), кто уезжал из хуторов в город, обратно в них не возвращался. В селе жить – это надо работать без выходных и зимой, и летом. Многие хуторяне решили, что лучше чай пить в городе, но отдыхать, чем сытно питаться в селе, но беспрерывно пахать. Сегодня государству, чтобы оставить кормильцев на селе, придётся доплачивать лишь за то, что они там есть.
…Для меня город Фролово стал второй родиной 34 года назад, когда перевели меня сюда в управление сельского хозяйства. Выйдя на пенсию, так здесь и остался жить. Я любуюсь тем, как хорошеет моя вторая родина в плане благоустройства. Украшает Фролово железнодорожный вокзал, которому нет равных по Приволжской железной дороге. Но главная ценность нашего города, можно сказать, — святая питьевая вода.
Очень надеюсь, что и у хутора Большой Лычак, и у города Фролово есть будущее.
Николай Шинкоренков.
Отправить ответ