3 июня на сцене Городского Дворца культуры пройдёт творческий вечер члена Союза писателей России, лауреата Всероссийской премии «Золотой венец Победы», нашего земляка поэта Валерия Калинкина. Накануне своего юбилея Валерий Михайлович приехал в свой родной город.
— Валерий Михайлович, что для вас Фролово?
— Как бы сказали нынешние молодые: «Моё всё»! Хутор детства Грачи, город юности Фролово, станция Арчеда, проводившая во взрослость. Это больше, чем биография. Эта милая сердцу триада и есть тот уголок земли, куда периодически возвращаюсь к самому себе. Вопреки всем нормам грамматики, для меня «мой город» — это слова, где и слово «мой», и слово «город» имена существительные. Я существую в этом восприятии!
Не так давно открыл для себя статистическую выкладку — население Фролово составляет три сотых общероссийского населения, а в реестре городов Фролово – четыреста семнадцатый. Извините, я и со статистикой не хочу соглашаться: для меня мой город – первый, и биографически впереди Москвы, где я живу уже полвека. Полвека из восьмидесяти по паспорту и шестидесяти по творческой работе – журналистом, редактором, литератором.
— Выходит, мы коллеги…
— И не только по профессии, но и по выступлениям на страницах районной газеты. Именно в газете «За социалистическую Родину», правопреемницей которой является нынешняя газета «Вперёд», я пробовал себя рабселькором. Даже нет, сперва – юнкором. Когда учился в Грачёвской начальной школе.
— Давайте полистаем вашу биографию.
— Ничего необычного. Грачёвская школа. Потом железнодорожная №51. На всю жизнь – святые и светлые имена учителей: Зоя Александровна, Василий Степанович, Любовь Антоновна, Астарта Аркадьевна…
Сталинградское профтехучилище. Фроловский завод «Металлист». Солдатская служба. Военный институт иностранных языков. Переводчик с испанского. И на всю жизнь – военная журналистика, где уже не вопреки грамматике, а по сути — и слово «военный», и слово «журналист» — имена существительные. Сегодня нам это доказывают наши отважные коллеги в боевых порядках специальной военной операции. Возможно, их как-то окрылит наша с Александром Морозовым песня «Ты просто военкор», посланная им на передний край.
По моему мнению, наиболее удачные мои стихи – в музыке моих соавторов: Евгения Доги, Александра Морозова, Олега Иванова, Валерия Сёмина, Сергея Войтенко, Игоря Слуцкого.
— С одним из ваших соавторов, Валерием Сёминым, вы и прибыли в наш город. Почему именно с ним?
— Потому что это не просто друг, а друг-соавтор по ста десяти песням. Потому что на вопрос: «Выступим с благотворительным концертом для моих земляков?» он ожидаемо ответил: «Земляки моего друга – мои друзья».
Не хочу предвосхищать события, но уверен, что его искромётноё выступление – оно традиционно иным не бывает – не оставит никого равнодушным. Как не оставляет, к примеру, телезрителей популярных передач «Привет, Андрей!» и «Песни от всей души», где Валерия называют не иначе, как «народный маэстро». Таланту и разноплановости этого музыканта не перестаёшь удивляться: композитор, певец, аранжировщик, телеведущий, актёр, и, конечно же, баянист первой российской десятки. Нёс Бог чашу таланта для семерых, да пролил на одного!
К слову, на предстоящем концерте состоится премьера нашей с Валерием Сёминым сто одиннадцатой песни «По адресу любви», где адресанты – двое влюблённых нашего города. А петь о любви мой друг умеет!
— А кто ещё поёт песни, написанные с вашим поэтическим участием?
— Назову некоторых: народная артистка России Надежда Крыгина, дважды Краснознамённый ансамбль песни и пляски Российской армии имени А.В. Александрова, Анне Вески, Сергей Куприк, Ирина Шведова, Алёна Петровская, Афина, известный казачий ансамбль «Живая Русь»…
А самой первой песне, написанной с композитором Леонидом Печниковым, подарила жизнь легендарная Валентина Толкунова, с которой связаны годы человеческой и творческой дружбы. Приоткрою историю песни «Офицерская честь», о которой идёт речь. Это были сумбурные и бестолковые девяностые. В редакцию журнала «Армия и культура», где я работал главным редактором, а Валентина Васильевна была членом общественной редколлегии, приходили письма, полные тревог и обид за судьбу нашей армии и её офицерского корпуса, которых не пинал только ленивый. Как-то вечером читаю почту, и у меня, что называется, пошла строка: «Сердце болью задело. Это боль офицера. Это честь офицера. Притуманился взгляд…». Написал стихи, композитор – музыку. Показали Толкуновой, но с оговоркой: «Вообще-то, мы видим исполнителем мужчину». — «А почему? – удивилась певица. – Разве это не может быть моим женским поклоном офицерам России?». И офицеры России слушали песню стоя.
— Тема защиты Отечества, её ратной героики – основная тема вашего творчества.
— Темой человека в шинели пронизана моя публицистика, проза, стихи и песни, драматургия, результатом которой стали спектакли по моим пьесам.
Неудивительно, тема эта вошла в меня, рождённого на изломе Великой Отечественной, едва ли не с первых шагов по земле. Со стихов Симонова, Твардовского, фронтовой публицистики Эренбурга и Шолохова.
А судьбу предопределила детская переписка с… Маршаком. Представляете, самим Маршаком! Это был мини-спектакль, где с одной стороны живой классик, нештатный литконсультант «Пионерской правды», а с другой – безбашенный грачёвский школяр Валера Калинкин, пославший в «Пионерку», условно говоря, стихи. Маршак их, естественно, «забодал» — Валера, естественно, «взорлил»: «Как это, мои стихи не могут быть опубликованы? А вот Васька Морчуков на уроке родной речи сказал, что таких стихотворений он не читал»… Сколько вспоминаю, столько задаю себе вопрос: «Кто в нынешние дни стал бы возиться с ершистым сельским пацаном»? При нынешнем-то «редакция в переписку не вступает»… А Маршак вступил. «Валера, жизнь состоит не только из стихов. У тебя интересны зарисовки о хуторянах и твоих одноклассниках. Пробуй себя в профессии, которая называется журналистикой». И я попробовал! Сначала в пионерской журналистике. Потом в комсомольской. А потом и в военной, сделав это делом всей офицерской жизни от лейтенанта до полковника. А стихи так и остаются со мной до седых волос.
— Есть выражение «поэт-песенник».
— К нему отношусь резко отрицательно. Вспоминаю, как однажды Михаил Исаевич Танич, которого ведущий литературного вечера представил поэтом-песенником, осадил того остроумной репликой: «Я такой не один. Со мной ещё песенники Пушкин («Я помню чудное мгновенье») и Некрасов («Ой, полным-полна коробушка»…). Если интересно, «достаёт» меня и то, когда стихи песни называют текстом. Текст — это: «Прошу предоставить отгул» или «Довожу до вашего сведения…». Соглашусь, что не каждый стих может стать песней. Точно так же песенный стих не всегда прозвучит в чисто стихотворной версии. Но то, что сегодня пишут некоторые «песенники», и то, что выплёскивает на нас радио- и телеэфир… Великому Иосифу Кобзону не хватило восьмидесяти лет жизни и депутатского ресурса, чтобы вымести эту графоманскую пакость из нашего музыкально-поэтического арсенала.
У песенного стиха особой чувствительности нерв. Шаг в сторону, и — побег в парадокс. Сравните. «Выхожу один я на дорогу» — классика! А «Выходим вдвоём мы на дорогу» — бандитизм.
— Вернёмся к предстоящему концерту. Если он предъюбилейный, значит, это своего рода творческий отчёт?
— Да. И скажу, самый строгий, потому как перед тобой люди знавшие или знающие тебя. Как друг детства Егор Подскребалин. Как одноклассницы Эля Соломенцева и Надя Морковкина (называю их в девичьих фамилиях). Ведь оставить добрую память на земле, где ты рос, – сродни инстинкту продолжения рода. Кто это сказал, не помню, но мудрость слов стараюсь не забывать. Ну а ключевая мысль концерта – в моём четверостишии на афишах:
Снега покроют голову,
Дожди ль падут на плечи.
Душою я во Фролово,
Прописанный навечно.
Горжусь пропиской!
Начало творческого вечера в 13.00. Вход – по пригласительным билетам. Их можно получить бесплатно в кассе ГДК.
Отправить ответ