Во Фролово к родным приезжают беженцы
…Женщины трёх поколений встречают корреспондента радушно, с улыбками на лицах. Провожают в зал, предлагают чай. Включенный телевизор с информационным блоком Первого канала напоминает о цели моего визита – пообщаться с выехавшими из ЛНР…
— Телевизор не выключаем, следим за новостями, — вздыхает самая старшая представительница семьи. Она только что уложила спать внуков, вместе с которыми приехала к дочери во Фролово. Она просит рассказывать обо всём свою невестку, сама не в силах говорить о пережитом.
— И моя семья, и семья мужа – из Луганской области, — поведала молодая мама Алёна. — В 2014 году мы ещё не были женаты. Нас разлучили военные действия. Это страшно вспоминать. Перестрелки, бомбёжка… Моя младшая сестра (ей тогда было 14 лет) настолько напугалась… От продолжительного состояния страха и напряжения она заболела сахарным диабетом. И до сих пор инсулинозависимая… Спасая жизни, моя семья тогда уехала Крым. Там меня и нашёл мой любимый. Мы поженились и решили остаться в России. Но были проблемы с документами, и в 2015 году мы вернулись в Луганск. У нас родился сын, потом дочка. Я не могла допустить, чтобы они пережили тот же ужас, какой пережила моя младшая сестра. И когда вечером 18 февраля 2022 года у нас всё вокруг начало грохотать, я (была на работе) написала всем своим клиентам и отменила записи. Помчалась домой. Собрали с мужем самое необходимое, взяли детей, бабушку и дедушку (родителей мужа) и на своей машине поехали в направлении российской границы… Сын у меня очень впечатлительный. Он просил у дедушки: «Дед, дай я позвоню Путину, пусть он нас спасёт!». Переезд был очень непростым, но всё, к счастью, получилось. Как выехали в Россию, сын опять к Президенту России обратился: «Спасибо тебе, Путин!». Мои родители из Луганска эвакуировались на автобусе в Воронежскую область – тоже к нашим родным. Мы приехали во Фролово к родным мужа – в дом его сестры.
— Как объяснили происходящее своими маленьким детям?
— Мы приехали в гости. Немножко тут поживём и поедем домой. Дети очень хотят домой…
— Кто-то из родных у вас остался В ЛНР?
— В Луганской области – мои бабушка, дедушка и дядя остались. Они в сельской местности подальше от Луганска, там сейчас тихо. Отца оставили следить за шахтой. Шахтёров в основном всех мобилизовали. Подруга у меня там осталась, у неё и мужа, и брата мобилизовали. Дом их националисты полностью разрушили. Я звоню ей, а она, которая обычно говорит очень быстро, еле разговаривает. Призналась, что живёт на успокоительных, иначе не выдержит этого ужаса…
— А на Украине у вас есть родные?
— Да, конечно, и в Харькове, и в Киеве. С родными из Харькова общаемся, а киевляне с нами не поддерживают связь с 2014 года. Вы понимаете, там так подаётся информация (я смотрела и российские, и украинские каналы) – совершенно противоположно, чем в России. Они агрессивно настроены властью. Они ложно информированы. Общаясь с двоюродной сестрой из Харькова, я не завожу разговор о политике. Как только она начинает, я её останавливаю: «Сестра, только не о политике. Я не хочу тебя потерять…». Я надеюсь, что верное осознание всей ситуации на Украине придёт к украинцам, исчезнет ненависть, злоба… На это нужно время. Я очень люблю свою Украину, и хочу, чтобы она была мирной страной.
Лариса Косьян.
Отправить ответ