— Милана! Милана! Не бегай по магазину! Лучше подойди, посмотри, какая машина! Точь-в-точь, как та, на которой твой папа работает! Видишь, и кабинка, как настоящая, и дверцы открываются. Такую ты хотела? — Фёдор приподнял над витриной девчушку лет пяти. — Берём?
— Берём!!! — та крикнула радостно и утвердительно закивала двумя роскошными бантами в смешных косичках.
Милана… Милана… С этим именем в сердце и на устах Фёдор прожил двадцать пять лет. Счастливых, спокойных, безоблачных солнечных лет. Милана — имя его жены. И это имя, как нельзя лучше, шло ей. В ней будто сошлись воедино и добрый нрав, и душевная красота, и простота, и готовность жертвовать своими интересами ради семьи, умение создать уют и радостную атмосферу в доме, и терпение, и желание прощать и любить. Это всё о ней, о его любимой и несравненной Милане! Словом, о настоящей любящей женщине, жене, матери – женщине-берегине.
С Миланой они учились в одном классе, пять лет дружили, а после армии Фёдор вернулся в родной город и через неделю они сыграли веселую свадьбу. Фёдор устроился шофёром-дальнобойщиком и без баранки другой работы себе не представлял. Один за другим родились их дети: сын Игорь и дочка Танюшка. Они выросли, обрели профессии. Сын обзавелся семьёй, жил отдельно. А Танюшка работала, жила в родительском добром доме. Милана… Женщина- праздник! Каждый раз, возвращаясь из рейса, Фёдор предвкушал ощущение праздника: тёплый уютный кров, обихоженный заботливыми руками жены, сытный обед, чуть подкрахмаленное постельное бельё, ласковый взгляд Миланы, нежный её шепот ночною порой, когда укрывала его потеплей пушистым пледом… Наверное, это и называется счастьем.
И вот среди этого без облачного счастливого покоя вдруг грянула гроза. Гроза, испепелившая и эту мирную, радостную жизнь, и сердце Фёдора. Милана стала жаловаться на недомогание, слабость, усталость. Обошли всех врачей, сделали необходимые обследования. И… страшный диагноз — рак. Фёдор оплатил лечение в дорогостоящей клинике, свободные от работы дни проводил рядом с Миланой. Надеялся на чудо. Но чуда не произошло. Когда он возвращался из очередного рейса, настиг тот ужасный звонок из клиники.
Миланы не стало. Дом будто замер в леденящем оцепенении. Холод и пустота. Холод и мрак на душе. Теперь дочь Танюшка старалась обогреть своим девичьим вниманием и заботой и опустевший очаг, и сердце отца. Но эта дочерняя любовь, это было что-то совсем другое. Спасала Федора работа. В рейсе он забывался от горестных воспоминаний, крутил баранку, доставлял грузы, в свободную минутку погружаясь в дрёму, видел вновь свою кареглазую Милану — улыбающуюся, лучистую, светлую, как майский день.
Рукопись жизни. Люди разных профессий, в разном возрасте открывают в себе творческие способности. если с вами такое произошло, приносите, присылайте в редакцию газеты «Вперед» свои истории из жизни.
Зимой, возвращаясь из ближайшего районного центра, куда отвозил заводское оборудование, Фёдор увидел на обочине дороги лежавшую женщину, а рядом с ней маленькую девочку лет двух-трёх. Остановился, подбежал к ним. Женщина была мертва, а девчонка всё пыталась растормошить мать. В сумке у неё среди прочих вещей был паспорт и свидетельство о рождении девочки. Проживали они в районном центре. Девочку звали Миланой.
Фёдор уложил печальный груз в будку машины, девочку посадил рядом и вернулся в райцентр. Обратился в ближайшую больницу, в полицию. Выяснилось, что родных у покойной не было. Смерть произошла от оторвавшегося тромба. Фёдор задержался на четыре дня, оплатил все погребальные расходы. Девочку определили в районный детский дом, Фёдор попросился сопровождать её вместе с лейтенантом полиции. Возвратясь домой, он всё думал об этом происшествии и всё повторял и повторял вслух такое родное ему имя — Милана. Утром собрал дома детей: » Игорек, Танечка, я хочу удочерить ребёнка. Поможете мне?» — и поведал дорожную историю.
Были поездки в райцентр, где временно проживала в детдоме маленькая Милана. Были четыре комиссии из гороно, администрации. И Фёдор привёз Милану в свой дом. Обнял детское тельце, прижал к себе, и со слезами на глазах: «Ну, что, Миланка, доча! Да будет жизнь!»
— Будет зизьнь! — смеясь, ответила девчушка.
Теперь Фёдор из каждого рейса летел домой, как на крыльях. Танюшка водила Миланку в садик. Дом ожил. В нём звенел летним колокольчиком искристый детский смех, такой же чистый и солнечный, как у его незабвенной Миланы. Жизнь обрела новый смысл, она снова улыбалась Фёдору.
Вот уж три года прошло. И ледяная глыба горя постепенно тает от этого переливчатого смеха. И из-под этой потемневшей, просевшей наледи пробиваются робкие первые подснежники былого счастья.
— Миланка, сегодня пойдём покупать самую красивую куклу!
— Нет, пап, ты мне лучше купи машину, как твоя рабочая! Я буду помогать тебе руль крутить!
И вот сегодня вышли они из универмага с радостной покупкой. И спешат домой, потому что Танюшка испекла пирог к обеду, придут Игорь с женой и сыном, и закатят они настоящий пир. Да будет жизнь!
Лариса Романовская.
Отправить ответ