или Что вспоминают сегодня ликвидаторы радиационной аварии
Жители Чернобыля, Припяти и соседних городов Советского Союза мирно спали, когда в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года в 1 час 23 минуты прогремел взрыв на атомной электростанции. Как определит впоследствии правительственная комиссия, во время проведения испытаний там были нарушены допустимые параметры, вызвавшие неуправляемые процессы, повлекшие взрыв реактора. 50 тонн ядерного топлива вырвалось наружу, что в 10 раз превысило показатели печально известной Хиросимы. Десятки тысяч человеческих жизней, погибших от радиации и её последствий, 300 тысяч оставшихся без крова, брошенные города и сёла. Но жертв могло быть ещё больше, если бы не люди, настоящие герои Чернобыля, предотвратившие ещё большую катастрофу ценой своего здоровья, ценой своей жизни. Они закрыли собой мир от радиации.
Во Фролово сегодня проживают 92 ликвидатора аварии на Чернобыльской АЭС.
Владимир Седов:
— 3 сентября 86-го года я получил погоны прапорщика. И в тот день меня вызвал к себе начальник штаба и сказал: «Вы отправляетесь в посёлок Буда-Варовичи». Это около 30 километров от Чернобыля. Мы, конечно же, знали про взрыв, но о реальной опасности никто ничего не говорил. Поставили меня начальником полевой столовой. Очень запомнилось, как везли хлеб в посёлок Углы в Белоруссию: 2 бойца на посту, вход по пропускам, заехали — людей никого. На дверях домов белые полоски: опечатаны. И идут по улице беспризорные лошадь, корова и собака. Так не по себе стало… Уже через трое суток пребывания в зоне радиации у меня поднялась высокая температура, сильно болела голова. Обратился в санчасть. «У тебя отравление организма. Свободен».
Михаил Калинин:
— Я служил срочную в Казахстане в химвойсках. По тревоге нас подняли. Сообщили об аварии на атомной электростанции, но каковы её масштабы, никто не знал. Ехали, можно сказать, в неизвестность. 30-километровая зона. Высокий радиоактивный фон. Я был там старшим БРДМ (бронированная разведочно-дозорная машина). Ездили с приборами, замеряли уровень радиации, показания зашкаливали. Потом был начальником химпоста (год и 2 месяца провёл в зоне отчуждения). Молодые были, о какой-то угрозе для организма никто не думал — выполняли свой долг. До сих пор общаюсь с другом, сослуживцем из Казахстана, в разговоре всегда вспоминаем Чернобыль.
Пётр Ржавсков:
— Работал в НГДУ на капремонте скважин. Вызвали в военкомат: «В течение трёх часов явиться». С документами и харчами. Мне было 34 года, семья, двое детей. Отказаться? Были и те, кто отказывался. У меня не такой характер, к тому же коммунистом был. Долг есть долг. Отправили в Буда-Варовичи. Первое впечатление: мёртвая тишина, ни голосов птиц, никаких даже шорохов не было слышно. Но в некоторых домах остались жители — пожилые люди, которые отказались выезжать. Я был там командиром взвода военно-технического обеспечения. Обеспечивали заправку вертолётов. Там, где было пыльно, надевали противогазы, поливали дороги растворами. 115 дней пробыл там.
Лариса Косьян.
Отправить ответ