Закалённые ветром, стужей и зноем…

«Дверь» в подземные кладовые открывают буровики, они первооткрыватели. Но первопроходцы — геофизики, которые определяют, есть ли в той или иной местности залежи нефти, и геологи, которые проводят исследование почвы, делают геологическую съёмку, составляют геологические карты и решают, где бурить скважину…

Геологи Арчединского УБР рассказывают, почему выбрали эту профессию и чем особенно запомнились им годы работы.

Нина Маторина:

— Я прочитала в детстве книгу геолога и географа Владимира Обручева «Плутония» — это научно-фантастический роман о путешествии учёных во внутреннюю полость земли. Она и пробудила мой интерес к поисковой работе. Но именно на поисковое отделение я не поступила: «В поиск баб не берут», — сказал декан, поэтому пошла на нефтяное.

…Представляете, мы с Ниной Ивановной Поповой жили в детстве недалеко друг от друга в Саратовской области, обе окончили Саратовский университет, а познакомились во Фролово, куда обе попали по распределению. Работа наша проходила совместно с буровиками, мы определяли, где именно бурить скважину, участвовали в процессе бурения. Если честно, было страшно, когда над тобой поднимаются гигантские трубы, рядом льётся в скважину раствор… А какой грохот на буровой! Процесс сложный, напряжённый. И не без конфликтов. Приезжают, бывало, геофизики, мы должны были к их приезду уже трубы поднять, а это занимает часа 2-3… «Как – скважина не готова?!» — и пошло-поехало… Никаких «сюсю-мусю» там быть не могло, работа суровая и ответственная.

Нина Попова:

— Моё детство прошло в селе. Там была разрушенная церковь, и мы любили на этом месте копать, искать что-то… У меня даже была сапёрная лопатка. Находили какие-то обгоревшие предметы, обломки… Наверное, с этого и начался интерес к будущей профессии.

…Есть у геологов такая шутка: «Вы заблудились в тайге и хотите узнать, где юг, смотрите внимательно на деревья: если увидите пальму, значит вы уже на юге». Это про меня (смеётся). В студенческие годы на практике в Воркуте пошли мы группой в тайгу – шурфы копать (шурф – неглубокая разведочная шахта). Я должна была вернуться раньше. Решила я немного срезать обратный путь, чуть свернула, и… заблудилась… Несколько часов точно я бродила, пока не вышла на варгу (таёжную дорогу). Иду и песни пою, а мне навстречу рабочие с собакой – меня уже давно ищут.

…С замечательными людьми мне довелось работать во Фролово: талантливейший геолог Юлия Ивановна Майорова, главный геолог Алексей Захарович Шадловский, старший геолог Николай Георгиевич Неудаченко, геологи Виктор Иванович Проскурин и Александр Павлович Сарычев… Поэтому и трудности были не страшны. До буровых мы добирались по-всякому (дорог не было): в будке из брёвен на полозьях, прицепленной к трактору, например. Один раз, помню, так всё снегом занесло, мороз страшный. Со стороны Писарёвки через посадки пробирались. «Ну, из тебя чернила можно делать», — встречали меня промёрзшую до мозга костей.

Валерий Шмелёв:

— Читал о геологах, восторгался ими, вот и выбрал такое направление в жизни. И никогда об этом не пожалел.

…Вспомнилось, как на практике на Кавказе искали киноварь (ртутный минерал). Шли с сопровождающим по опасным местам. Вдруг слышим рычание. «Тихо-тихо», — говорит сопровождающий. Сквозь кусты увидели медведя, который разгрызает каштаны, а они колются, вот он и «мурзит», сердится…

…Приехал я однажды на скважину (Кудиновское месторождение) проводить электрометрические работы. Решил, что надо пробурить ещё метров десять (до залежей). Начали бурить, и вдруг – полное поглощение раствора, обрушение породы… Ох, и посмотрел тогда на меня буровой мастер Александр Георгиевич Савостин. Но всё-таки оказалось, что я был прав — до нефти было 10 метров. Но природа есть природа – всего не предугадаешь.

…Во Вьетнаме было совместное предприятие «Вьетсовпетро». Нас трое из Фролово: я, Александр Катасонов (начальник геологического отдела) и Пётр Стариков (буровой мастер). Саша настоял, чтобы осваивали во Вьетнаме девон (более глубокие горизонты, до этого там довольствовались вышележащими пластами). Первые же скважины дали ошеломляющие результаты. К нашему отъезду «Вьетсовпетро» вошло в тройку крупнейших азиатских нефтедобывающих предприятий.

 

Три случая из жизни геологов,

или «Фиг бы ты, если бы не…»

В жизни много случайностей, подстерегающих нас на каждом шагу. Но самое главное в том, что иногда эти «роковые» случайности, или даже просто чужие ошибки, оказываются к лучшему.

История первая

Однажды на совещании главных геологов Управления буровых работ (объединение «Нижневолжскнефть») начальник геологического отдела Костя Анисимов замечает одному из своих коллег:

— А вот фиг бы ты, Валентин, так гордо носил этот значок «Первооткрыватель месторождения», если бы топограф не ошибся при «отбивке» разведочной точки проектной скважины на местности!

И ведь действительно — так оно и было. Ошибку топографа заметили, когда буровую уже заканчивали монтировать. Не буду перечислять все «громы и молнии» вышесидящего начальства, но, в конце концов, местоположение скважины пришлось переутвердить, а в результате был получен «фонтан» нефти. Вот вам и ошибка топографа…

 

История вторая

Случилась она с главным геологом Сашей Свиридовым.

В весеннюю распутицу передвигали буровую установку на новую разведочную точку и на полпути капитально застряли. Как говорится, ни взад, ни вперед, ни в нос пальцем. Помараковал Саша над своими картами и внес неожиданное предложение бурить там, где застряли. Пробурили и, как вы уже догадались, получили «фонтан» нефти. А монтажники тогда Саше и говорят:

— А вот фиг бы ты, Александр Николаевич, получил нефть, если бы мы не застряли!

 

История третья

Это уже произошло со мной. Проектная разведочная точка попала на опытное поле колхоза. Главный агроном, хоть и хороший мой знакомый, резко заявил:

— Что хочешь делай, Захарыч, но на опытное поле — через мой труп!

Пришлось помараковать и перенести «точку» на приличное расстояние, на выгон. Легко догадаться, что и из этой незапланированной скважины мы получили все тот же «фонтан» нефти. И что же вы думаете, я услышал в свой адрес? Оно самое:

— А фиг бы ты нашел нефть, если бы главный агроном не заставил тебя сместить точку!

Вот такие три случайности!

Из книги бывшего главного геолога Арчединского УБР Алексея Шадловского «Судьба, дороги, люди». Сейчас Алексей Шадловский живёт в Псковской области.

 

Исторический блокнот

Нина Маторина сохранила записи начальника геологического отдела УБР Геннадия Калинина. Убористым почерком он изложил историю предприятия со дня организации во Фролово геологоразведочной конторы – 8 марта 1944 года («тогда этот день не был праздничным», — отмечает автор). Перечислил по порядку 18 открытых месторождений: Арчединское, Саушинское, Верховское, Миронычевское, Абрамовское, Ветютневское, Зимовское, Орлиновское, Голубинское, Клетско-Почтовское, Карасевское, Кудиновское… 1949 год: «наиболее глубокой в области в то время была скважина № 19 «Арчединская», пробуренная до глубины 1994 метра». Два километра вглубь земли! 1951 год: «скважина № 19 «Арчединская» достигла глубины 2891 метр, рекордной в то время для области». Поступало новое оборудование, ускорялись разведочные работы, увеличивалась скорость проходки… В 1957 году «на вооружение буровиков пришли более мощные буровые станки ЗД, которыми можно бурить скважины глубиной до 5000 метров»! Но не всегда геологов и буровиков ждала удача. «Наряду с бурением разведочных скважин на Кудиновском месторождении продолжалось профильное бурение на Усть-Погожской площади, где в скважине №47 был получен промышленный фонтан нефти, при исследовании скважина замолчала – перестала работать нефтью и вызвать приток вновь не удалось».

В конце 70-х годов фроловские специалисты начали бурение вахтово-экспедиционным методом в Коми АССР (на Усинском месторождении), в Казахстане (на месторождении Тенгиз). Наши геологи и буровики открывали всё новые богатства углеводородного сырья…

 

Подготовила Лариса Косьян