Брат против брата

Казаки хутора Кудиновского, сентябрь 1914 года. Гражданская война разведёт по разные стороны баррикад братьев Харламовых: Иван (сидит на полу справа) пойдёт к красным, Ефим (сидит за его спиной, в среднем ряду крайний) – к белым.

Трагическая история семьи Харламовых на фоне братоубийства, в которое страна погрузилась сто лет назад

В прошлом году мы отмечали 100-летие русской революции, в этом году не менее трагичная дата – 100-летие начала Гражданской войны. Для многих Гражданская война представляется неким приключением отчаянных героев, как в «Неуловимых мстителях». В действительности же это было самое страшное испытание для России в ХХ веке, последствия которого дают о себе знать до сих пор. Чудовищным было то, что брат пошёл на брата, сват – на свата, сын – на отца, отец – на сына. Гражданская война расколола многие семьи, в том числе семью казаков Харламовых из хутора Кудиновского Фроловского района. Младший брат Иван встал под красные знамёна, старший Ефим – под белые. Внучатая племянница братьев, бывший директор Фроловского краеведческого музея Тамара Мартычёва рассказала редакции трагическую историю своих предков.

– Как нас учили в школе? Красные – борцы за справедливость, за народное счастье. Белые – кулаки и негодяи, которых нужно было уничтожить, – рассуждает Тамара Арсентьевна. – Но когда изучаешь прошлое своей семьи, те события предстают не такими уж однозначными.

Хутор Кудиновский ныне почти стёрт с лица земли, а до революции здесь проживало свыше тысячи человек. Больше половины – казаки, остальные – пришлые. Харламовы жили зажиточно: имели крупные наделы земли, выращивали хлеб, держали скот. Вести большое хозяйство помогали наёмные работники, а также дети – их было шестеро.

В конце 1880-х годов Харламов-старший выделил деньги на строительство в хуторе Троицкой церкви, которую в народе называли «Харламовской». Сегодня от неё остались фундамент из старого красного кирпича, посредине которого уже в наши дни потомки Харламовых установили поклонный крест, да отдельные листы метрических книг, на обратной стороне которых большевики писали протоколы своих собраний.

Изначально большая часть донского казачества не стремилась под белые или красные знамёна. Но когда новая власть приступила к решению аграрного вопроса, ликвидируя земельные паи казаков, донцы расценили это как поползновение на свои вековые устои и пошли в отряды белых.

– Лишь единицы казаков примкнули к Красной Армии, почему Иван оказался в их числе – сложно сказать, наверное, поверил красивым обещаниям комиссаров, – продолжает Тамара Мартычёва. – Отряды красных в наших краях формировал бывший войсковой старшина царской армии Филипп Миронов, он обещал создать свою Донскую республику, заявлял, что Советская власть казаков в обиду не даст.

Дон, будучи одним из центров Белого движения, стал ареной кровопролитных боёв. Хутор Кудиновский несколько раз переходил из рук в руки. О терроре белых и красных ещё долго с ужасом вспоминали старики.

– В любой момент в дом могли войти люди с оружием, – пересказывает их разговоры Тамара Арсентьевна. – Вешали, расстреливали, рубили, грабили, пороли… Зверства были с обеих сторон. Злоба и кровь порождали ответную месть. Всем. Без разбора. В первую очередь страдали слабые и беззащитные. Я помню уже старенькой мать семейства Мавру Харламову, она лежала на печи не в силах подняться – у неё все внутренности были отбиты. Белые били за большевика Ивана, красные – за беляка Ефима.

Ветер Гражданской войны словно сдул с людей тонкую плёнку цивилизованности, всё исчезло или нивелировалось: мораль, нравственность, законы… Россия, казалось, сошла с ума. Сколько крови пролилось, кто знает? Зачем? Во имя чего? Светлого будущего, которое получилось таким же непостоянным, как дом на песке?

О судьбе белогвардейца Ефима Харламова ничего не известно. Пал ли от большевистской шашки, эмигрировал ли с остатками разбитой Белой армии? Теперь уже ни у кого не спросишь. Красноармеец Иван Харламов дожил до седых волос. Перебрался во Фролово, построил дом, завёл семью, работал, растил детей…

Увы, после окончания Гражданской войны примириться бывшим противникам так и не удалось. Ненависть оказалась живуча. Тамара Мартычёва вспоминает, как в советские годы потомки тех, кого репрессировали, раскулачили и выгнали из своих домов, продолжали если не открыто, то тайно испытывать неприязнь к тем, кто одержал верх.

Даже сейчас, спустя сто лет, кажется, что Гражданская война всё ещё сидит внутри нас. Достаточно зайти в соцсети и посмотреть, как оппоненты при несогласии по самому простому поводу готовы друг друга уничтожить. Известный журналист и историк Леонид Млечин, выпустивший недавно книгу «Россия против России. Гражданская война не закончилась» считает: «Мы, как общество, не нашли в себе силы осознать трагедию Гражданской войны… Осознать, что ненависть к людям с иной точкой зрения мешает двигать Россию вперёд».

Столетие Гражданской войны – повод задуматься об этом.

Лидия Ларионова.

Фото из личного архива Тамары Мартычёвой.